Когда Лираэль договорила, Фильрис попросила показать ей статуэтку. Лираэль достала собачку из-под подушки и неохотно передала гостье. Она успела очень полюбить свою находку, ведь только она и служила девушке утешением. И теперь Лираэль опасалась, что Фильрис либо совсем заберет ее, либо потребует вернуть в библиотеку.

Престарелая Клэйра обняла статуэтку ладонями так, что только песий нос торчал наружу между иссохшими пальцами. Она долго смотрела на собачку, затем глубоко вздохнула – и вернула владелице. Лираэль взяла статуэтку в руки, удивляясь, как потеплел камень в старческих ладонях. А Фильрис так и осталась сидеть – молча, недвижно, пока Лираэль, выпрямившись в постели, не попыталась привлечь ее внимание.

– Прости, девочка. Спасибо, что сказала мне правду. Благодарю тебя еще и за то, что ты показала мне статуэтку. Я давно ждала этого – так давно, что уж думала, затеряюсь в будущем, слишком безумном, чтобы провидеть в нем истину.

– О чем вы? – с опаской спросила Лираэль.

– Я твою собачку провидела давным-давно, – объяснила Фильрис. – Когда Прозрение еще являлось ко мне отчетливо и ясно. Это было последнее видение, что пришло ко мне цельным, нераздробленным. Я провидела древнюю, дряхлую старуху, которая внимательно разглядывает каменную собачку, сжав ее в ладонях. Только много лет спустя я осознала, что старуха – это я сама.

– А меня вы тоже провидели? – спросила Лираэль.

– Я провидела только себя, – невозмутимо отозвалась Фильрис. – К сожалению, это означает, что встретиться снова нам не суждено. Мне бы очень хотелось помочь тебе победить то чудовище, что ты выпустила на волю, – помочь советом, если не делом, ибо я боюсь, что необходимо обуздать его как можно скорее. Такие существа не пробуждаются просто так, без причины – и без посторонней помощи. Хотелось бы мне увидеть своими глазами твою фантомную собачку. Мне жаль, что этому не сбыться. А больше всего я жалею, что за последние пятнадцать лет слишком мало жила в настоящем. Мне следовало познакомиться с тобой куда раньше, Лираэль. В этом – слабость Клэйр: мы порою склонны забывать об отдельных людях, и мы не обращаем внимания на их беды, зная, что все это рано или поздно минует.

– Что вы имеете в виду? – забеспокоилась Лираэль. Впервые в жизни она разговорилась с кем-то по душам о себе и своей жизни. А теперь получается, что она лишь пригубила дразнящей сладости дружеского общения, как будто ей навсегда отказано в том, что другим Клэйрам достается как само собою разумеющееся.

– Каждая Клэйра обладает даром провидеть некое предвестие своей смерти, пусть и не саму смерть, ведь никому из смертных такое бремя не по силам. Почти двадцать лет тому назад я провидела себя и твою собачку и со временем поняла, что это видение предрекает мои последние дни.

– Но вы нужны мне! – зарыдала Лираэль, порывисто обнимая хрупкую фигуру. – Мне нужен хоть кто-нибудь! Я не справляюсь одна, сама по себе!

– Ты сможешь, и ты справишься! – решительно заявила Фильрис. – Пусть с тобой рядом будет твоя собачка; пусть она станет для тебя верным другом. Ты должна все узнать про выпущенное тобою чудовище – и победить его! Поройся в библиотеке. Помни: хотя Клэйры и провидят будущее, созидают его другие. Я чувствую, что ты станешь созидательницей, а не провидицей. Пообещай мне это. Пообещай, что не сдашься. Пообещай, что никогда не потеряешь надежду. Твори свое будущее своими руками, Лираэль!

– Я попытаюсь, – прошептала Лираэль, чувствуя, как неистовая энергия Фильрис перетекает в нее. – Я попытаюсь.

Фильрис стиснула ее руку сильнее, чем Лираэль ожидала при взгляде на хрупкие старческие пальцы. А затем поцеловала девушку в лоб: сила запульсировала в ее знаке Хартии, прокатилась по всему телу и снова вытекла наружу через ступни ног.