Возможность легитимно купить и выпить – одна из прелестей жизни в Англии. В Америке можно с 21 года, то есть еще полтора года Соне в магазине не продадут и в баре не нальют, а там – пожалуйста. И в баре. И в магазине. И новые горизонты.

29.04.2017

Повзрослевшие дети учат смирению. Особенно когда набивают татухи, а потом смотрят нежно и говорят: «Нашла из-за чего расстраиваться».

18.08.2018

Не умею жить в моменте. Мне всегда подавай завтрашний день. Но мне его не подают, и я сама этот день сочиняю и уже заранее боюсь.

Присели на дорожку перед поездкой в аэропорт. Соня кладет голову мне на плечо. Так знакомы плечу эта тяжесть и форма ее головы. Соня закрывает глаза и тепло дышит мне в ключицу. Бессчетные часы мы просидели так – в машине, в поезде, в очереди к врачу, в ресторане, на пляже, в кино, мало ли где – за эти двадцать с гаком лет. Темная линия ресниц, округлость лба и нежность щеки знакомы наизусть с первого вздоха, мы с Соней «смежены блаженно и тепло» сквозь грудные ночи и дни, вечерние сказки и будильники с утра.

Вот сейчас она все еще со мной, а через секунду мы встанем, выкатим толстый чемодан в коридор и – бумс – следующий раз будет только в ноябре. Плохо ли ей без меня? Да нет же, все у нее в порядке, она знает, что под защитой, мы всегда на связи – спасибо мобильному телефону. И все равно. Так невыносимо жалко, что врозь проходит жизнь. И эти куски – до ноября, до марта, до рождества, до конца семестра – так и падают куда-то невозвратно. Материнская неумная тоска.

19.04.2019

Вот встанешь так утром прекрасного дня и почувствуешь счастье, потому что снаружи погода, птички, лаванда. Но главное счастье внутри: в шесть вечера прилетает Соня. Чтобы быть с нами на Пасху.

С трудом нашла белые яйца, объехав все известные магазины; белые остались только в упаковках по две дюжины. Ну и что, сказала себе я, мне нравится, когда в вазе много крашеных яиц, они все разноцветные и яркие. Раздадим соседям. Не будут брать – насильно раздадим. А может, они долежат до русской Пасхи. А после уж соседям раздадим.

Пожарила котлетки. Помыла пол. Купила фрезии – желтенькие – как Соня любит. Купила грейпфрут, как Соня любит. Нашла рецепт бискотти с миндалем.

Повесила новые полотенца ей в ванную – желтые, как яичный желток: так Соня любит. Пересадила ноготки и бархатцы в новый горшок. Села на диван отдохнуть перед бискотти. А тут сообщение от авиакомпании приходит: будет дождь, гроза, торнадо (кроме шуток), а потому рейс откладывается до 23:00. Ждите подтверждения. Ну и что, сказала себе я, ведь вполне может распогодиться еще. Но в горле засел острый шарик.

Начался дождь. Грохнуло. Мне говорят: может, отменим все, она приедет только среди ночи, а в воскресенье утром уже обратно. Ну и что, сказала себе я, это ничего. Шарик в горле подрос и заострился. Мне говорят: точно надо отменить, там будет бардак в аэропорту, аннулировали много рейсов, вряд ли она улетит. А может, повезет, сказала я. Шарик не дает дышать, и его, кажется, уже видно снаружи. Мне говорят: отменяй, смысла нет, зачем мучить ребенка. А если и вправду торнадо. Проклятье. Казнь египетская.

Отменили. Сейчас соберу осколки вазы из-под фрезии и примусь за бискотти, не пропадать же тесту.

17.05.2019

Едем в Бостон большим составом. Завтра будет вручение дипломов в Сонином университете. Семь лет назад мы уехали из Москвы, чтобы Соня проучилась старшие классы в американской школе и чтобы здесь поступила в университет. Проект счастливо завершен. Мое сознание не очень принимает эти факты. Но у меня вообще медленное сознание. Знаю точно, что девочкой можем гордиться. Ну и гордимся уж.