Вот и все…Быстро мой отпуск прошел, глазом моргнуть не успел. Но, может быть, получится потом еще приехать?

И вдруг увидел Иринку…

Она была в голубом платье с какой-то разноцветной косынкой на шее. В руках держала мою белую шляпу…И глазами осматривала окна стоящих на платформе автобусов.

Меня искала.

Первым порывом было встать, выбежать ей навстречу и… Что «и»? Ну что бы я сделал? Обнял и сказал чего-то? Мол, вернусь как-нибудь потом?.. Что буду помнить о ней?.. Зачем? Для чего я ее мучать стану! Обнадеживать! И себя тоже…

Поэтому отвернулся от окна и голову в плечи вжал. Струсил. Испугался…Ну скорей уже трогайся! Поехали!!!

Наконец, автобус как бы выдохнул, закрывающаяся дверь скрипнула. И только в эту секунду я снова решился посмотреть в окно… Иринка все также стояла на платформе и кулаком размазывала текущие по щекам слезы. Второй рукой она баюкала мою шляпу, прижимая ее к сердцу. И такая грусть была в её нежном облике!

Именно в это мгновение её глаза встретились с моими…

Тут же в них вспыхнуло счастье узнавания. Которое за секунду превратилось в невыразимое горе…Уезжает…

А я?.. Я робко улыбнулся и пожал плечами.

Всё.

И уже на повороте снова увидел ее силуэт: Иринка так и стояла в толстом слое привокзальной дорожной пыли…Заливаясь горькими слезами и уткнувшись в мою белую плетеную шляпу…

Ругать себя я перестал примерно около Алушты – решил, что смысла в этом больше нет никакого. Не изменить уже ничего. Поэтому просто сидел, посматривая на мелькающие пейзажи Южного берега. Почему-то представилась наша новая встреча с Иринкой – когда я снова приеду в Ялту, то обязательно навещу её. Если осмелюсь, конечно…

И в эту секунду за окном что-то засвистело, какая-то машина вильнула, ударилась в отбойник справа вдоль обрыва, перевернулась, и только после этого я услышал крики…

Автобус, утрамбовывая пассажиров резким торможением, подался всем весом вперед и остановился. Первым на дорогу выскочил наш водитель, подбежал к перевернутым «жигулям» с шашечками, сам что-то начал делать – дверцу пробовал открыть, но все бестолку. Женщина, сидевшая через ряд от меня, закричала:

– Чего же вы сидите? Не видите – ему помощь нужна?!

Сбросив оцепенение, я тоже вышел на улицу и первое, что увидел – свою белую шляпу, которая лежала на дороге рядом с попавшим в аварию автомобилем…

Только сейчас она была испачкана кровью…А на заднем сиденье – скомканное, какое-то неестественно поломанное, голубое Иринкино платье…

Господи, откуда она здесь?! Или совпадение?

И никак не могу лицо разглядеть – слезы мешают. Вцепился в покореженный металл дверцы, тяну – ну давай же! Скорее! Ну!..

Откуда-то еще люди прибежали – кто с монтировкой, кто с огнетушителем. Орут:

– Берегись! Сейчас взорвется!

Кто-то в меня ногтями вцепился:

– Брось! – Оказалась та женщина из автобуса. – Сам спасайся!..

Оттолкнул ее и снова за ручку. Из багажника вдруг пламя под ноги выплеснулось, по асфальту потекло.

– Сейчас, сейчас, потерпи, – наконец-то дверца с невероятным скрежетом отошла от кузова и Иринка буквально выпала мне на руки.

Её лицо было залито кровью – только глаза смотрели на меня с невыносимой печалью. И болью. Но были в них и счастье, и нежность, и надежда…А когда я положил ее на асфальт, то понял, что смотрела Иринка не на меня, а в апрельское небо…

И именно в эту секунду рвануло…

На мгновение мы оказались в коконе из огня и жара. А затем вдруг стало очень тихо. И темно…

…В Крым я вернулся спустя почти полгода, в конце сентября.

Мы сидели на лавочке недалеко от той самой часовни и смотрели на вечернее море.

– Знаешь, Ирина, если бы я не стал тогда тебя обманывать, то ничего бы этого и не было, ничего бы тогда не случилось…