Однажды вечером дон Диего вызвал ее к себе. Его приказ удивил девушку. За последнее время хозяин дома стал относиться к жене ровнее, более уважительно, сдержано. Виной тому были не проснувшиеся теплые чувства к молодой женщине, а элементарная занятость. Голова дона Диего постоянно была чем-то забита. У него просто не было времени на мелкие придирки и склоки, да и вообще на какое бы то ни было общение с женой. Они встречались лишь за ужином, и чаще были не одни. Все это вполне устраивало Лилианну. Она до сих пор боялась мужа, и уж точно не находила его общество приятным. Просьбы посетить его спальню вызвало у девушке удивление и страх. Может она в чем-то провинилась? Но ее опасения были напрасны. Дон Диего ни только не был сердит на жену, но и впервые за все время ее похвалил:

– Лилианна, прошел уже год как ты живешь в Испании. Ты повзрослела, похорошела. Тебе было нелегко, но ты научилась быть настоящей хозяйкой большого дома. Все наши гости неизменно восхваляют твою сдержанность, твое трудолюбие. Мне это тоже нравиться в тебе. Ты не болтлива, не любопытна, однако образованна и мила. Что-то я уже забыл как следует говорить комплементы. Просто хочу сказать спасибо. Я никогда ничего тебе не дарил. Можешь выбрать что хочешь, – с улыбкой произнес дон Диего и тут же добавил. – В пределах разумного, конечно.

Впрочем, Лилианна и не собиралась требовать луну и звезды.

– Во время последнего приема дон Педро показывал гостям свою конюшню и новых жеребят. Мне очень понравилась двулетняя кобылка соловой масти. У нее… – начала было описывать понравившуюся лошадь девушка, но муж резко ее прервал.

– Я понял. Я поговорю с доном Педро и если мы сойдемся в цене кобыла будет твоя, – махнул рукой дон Диего.

Заметив, что муж уже утратил интерес к разговору, Лилианна поспешила выйти, аккуратно закрыв за собой дверь. Когда через день в стойло заводили новую лошадь, молодая хозяйка просто прыгала от радости. Впервые в жизни у нее появилось что-то свое. Раньше все ее вещи принадлежали сначала отцу, потом их покупала тетя, а сейчас муж. Дон Диего очень строго относился к выбору платьев и всего остального. Не оставляя девушке никакого права выбора. Конечно, умом Лилианна понимала, что у него отличный вкус, да и в тонкостях испанского туалета ей еще сложно было разобраться, но в душе ей очень хотелось чего-то своего. Хоть раз сделать собственный выбор. А теперь у нее была своя лошадь. Своя собственная лошадь.

– Я назову тебя Мечта, – прошептала Лилианна заботливо поглаживая мягкую золотистую шерстку.

Еще год прожила девушка в Испании. В глазах соседей Лилианна жила тихо, уединенно, ухаживая за почти полостью парализованным мужем. Пересуды относительно женитьбы дона Диего на молоденькой англичанке давно прошли. Даже самые привередливые матроны приняли в свой круг эту тихую, молчаливую девушку, восхищаясь ее кротостью и преданностью мужу. Несколько раз знатные доны пытались приударить за молодой женщиной, за глаза называя ее соломенной вдовой, но донья Лилианна робко, но твердо отвергала все их попытки. Наверное, именно эта робость, полудетская наивность, привлекала к ней взгляды окружающих. В свои 17 лет девушка казалось почти ребенком. Этому образу только способствовал небольшой рост и хрупкое телосложение. Лилианна постепенно начала привыкать к жизни в этой стране, училась ее традициям и не писанным правилам, укладу жизни и ведению хозяйства. Особенно много времени девушка проводила в мастерской, старательно выводя этюды, под чутким руководством сеньора Лаццаро. Гасиенда казалась затерянным уголком, этого враждебного мира. Выезжая в город или в гости Лилианна много слышала о Карле IV поселившемся в Компьене, о его сыне Фердинанде VII, который жил в Валенсе. О французских войсках, о Жозефе Бонапарте, захватившем трон Бурбонов, о противостоянии повстанцев, во главе с кортесами. Почти на каждом углу рассказывали о мятеже в Мадриде и водворении из столицы Иосифа. О храброй защите Сарагосы и общем отступлении французов. Особенно внимательно девушка слушала о том, что генерал Веллингтон с английским корпусом высадился в Португалии и вытеснил оттуда французов. В своих мечтах Лилианна до сих пор представляла как Себастьян во главе победоносных английских солдат, изгонит из Испании Бонапарта, а заодно и спасет саму девушку от безрадостной жизни в этом богом забытом жарком краю. О некрасивой сцене в церкви, Лилианна старалась не вспоминать. Но энтузиазму испанцев поубавился, когда французы еще раз одержали верх и 4 декабря снова вступили в Мадрид, где 22 января 1809 года Иосиф снова утвердил свою столицу. Война тем временем приняла партизанский характер. В каждом магазине или лавочке взахлеб обсуждали о том, что знатные доны, монахи и крестьяне с одинаковым пылом брались за оружие. Многие испанские города превратились в крепости. Повсеместно устраивались засады, нападали на солдат и обозы. Каждый уличный мальчишка знал прославленных героев: Эля Эмпесинадо, Хуана Палеара, Морильо, Порлье, Мина, священника Мерино и других. Слава о них гремела, но ужасы войны практически не доходили до этой уединенной горной местности. Дон Диего никогда не обсуждал свои политические пристрастия с Лилианной, хотя все знали, что он как родственник и друг Карла, был сторонником его сына Фердинанда. Однако оказалось что и современные баталии ему не чужды. Получив весть о громком разгроме испанцев при Оканья 18 ноября 1809 г. дон Диего несколько дней сидел, закрывшись в своей комнате, хотя впрочем, выход его из самовольного заточения не сулил домашним ничего хорошего. Старый испанец стал раздражительным, резким. На дом опустилась гнетущая тишина.