Бабушка и Зинаида вопросительно смотрели на молодую мать.

– Конечно же, я сама буду вскармливать свою малышку. Я думаю, что это самое правильное решение, только в этом случае мы будем по-настоящему едины. Пусть моя дочь впитает с моим молоком всю мою любовь к жизни, к свободе и к ней.

– Я так рада, моя дорогая внучка, что ты приняла такое решение. Не нравится мне, когда мать идёт против природы. Теперь ступай в свою комнату, тебе принесут ужин, затем кормление малышки, потом приведёшь себя в порядок и будешь принимать поздравления от всех желающих.

Всё и вся было приведено в движение. Когда Лилиан наслаждалась созерцанием своей дочери после первого кормления, в комнату тихонько вошёл дедушка.

– Ну наконец-то я могу заключить в объятия моих дорогих девочек! Давно я не был так приятно взволнован. Меня начали поздравлять на службе и по дороге домой с рождением правнучки.

Он склонился над малышкой, чтобы лучше её рассмотреть. В это время в комнату вошла бабушка и тоже стала рядом с кроватью, чтобы любоваться прекрасной картиной материнства.

Её созерцание прервал голос мужа:

– Ну что, Дарья Михайловна, придётся нам с тобой ещё пожить, пока мы не увидим, как эта малышка будет бегать по нашему саду. Дай Бог ей счастья и здоровья на долгие годы.

На следующий день Лилиан занялась письмами. Она написала письмо Евгению, Лидии и родителям, с которыми не было связи после её ухода из дома. Она надеялась, что это известие растопит лёд в их отношениях.

После нескольких дней суеты потекла привычная размеренная жизнь. Первое письмо было от Лидии Леопольдовны. Она искренне радовалась появлению внучки и просила как можно скорее приехать с ней в Москву. Письмо Евгения было вторым, очень сдержанным в выражениях. Он также не преминул сообщить, как ему жаль, что это не сын, и просил не спешить с приездом, считая, что лучше малышке слегка подрасти, прежде чем отправляться в путешествие. Ничего другого от супруга Лилиан и не ждала, и всё же ей было невыносимо больно. В глубине души она рассчитывала на большее проявление тёплых чувств к ним, но увы. Это письмо было ещё одним ударом по её самолюбию. Но теперь эта боль касалась и её крошечной дочери. Он пренебрегал обеими. Письмо говорило о том, что он и не собирается приехать на крестины к дочери…

Зато ожидание третьего письма ознаменовалось приездом самой Лидии. Она приехала без предупреждения и ворвалась как вихрь утром в комнату подруги.

– Ну, дорогая, дай я на тебя посмотрю и расцелую!

Лидия порывисто обняла подругу, поднявшуюся ей навстречу с постели. Они несколько мгновений стояли молча, не разжимая объятий. Это было красноречивее всяких слов.

Первой обрела речь и чувство реальности Лидия:

– Быстрее же показывай мне своё сокровище. Я просто сгораю от нетерпения.

– Лидия, это самое приятное, что только могло сейчас произойти! Я так благодарна тебе. Всё так кстати, теперь ты будешь крёстной матерью моей девочки.

– Спасибо, я даже и не предполагала, что удостоюсь этой чести.

– Да полно тебе! Если не ты, то кто же?

В это время Зинаида вошла в комнату с малышкой на руках.

Лидия тут же принялась внимательно рассматривать новорождённую.

– Господи, как это может быть? Такая кроха, а у неё такое серьёзное выражение на личике, будто она понимает, что является сейчас самой важной персоной. И она очень похожа на своего отца. Он должен в ней души не чаять.

Лидия вопросительно посмотрела на Лилиан, но подруга молчала.

– Я не права?

– К сожалению, ты не права, моя дорогая. На бурные родительские чувства моей малышке рассчитывать не приходится. В письме молодой отец не проявлял никаких восторгов по поводу появления дочери, и, кроме того, он не изъявил желания видеть нас в ближайшее время. Он даёт понять, что наша встреча произойдёт тогда, когда мы сами к нему приедем, при этом советует не спешить. Он даже не проявил интереса к тому, какое дать имя дочери.