Дариан поджал губы.

– Лилиан, ты можешь поступать, как тебе угодно… если это не скажется на интересах семьи.

Я прищурилась.

– Иными словами, делай что хочешь, но за закрытыми дверями?

Он веско кивнул, блеснув набриолиненной макушкой.

– Соблюдай хотя бы внешнюю благопристойность. Это все, о чем я прошу.

Стук в дверь позволил мне вздохнуть с облегчением.

– Лили, я могу войти? – позвал Рэддок из коридора.

– Конечно! – разрешила я, быть может, несколько поспешно. Когда он рядом, мне куда легче сохранять самообладание, а терпение мое было уже на исходе. И почему другие женщины так любят говорить о чувствах?!

Роскошная гостиная первого класса была полна народу.

Экспресс «Синяя стрела» слыл самым комфортабельным и притом самым быстроходным средством перебраться с западного побережья на восточное, так что недостатка в пассажирах не было. По слухам, вскоре железную дорогу потеснят воздушные перевозки, хотя в это слабо верится. Беспосадочные перелеты такой дальности невозможны, а прыгать от аэродрома к аэродрому, словно лягушка по кочкам – удовольствие на любителя. Вдобавок придется мерзнуть на высоте; цепляться за скобы, чтобы не выпасть на вираже; не иметь возможности даже размять ноги и обходиться самым минимумом багажа.

Увольте. Обеспеченным пассажирам больше по вкусу комфорт, который им может предоставить железная дорога. Вот и гостиная была хороша: мягкие софы, обитые синим бархатом; небольшие уютные ниши, позволяющие уединиться, не нарушив приличий; приглушенный свет хрустальных бра; узорчатые ковры на полу; монотонный перестук колес, навевающий странное умиротворение.

Рэддок усадил меня подальше от чужих глаз и жестом подозвал официанта. Тот подплыл, осанистый и важный в своей синей форме, отделанной серебряным кантом, с переброшенной через руку белоснежной салфеткой и рифленым серебряным подносом.

– Два кофе и коньяк, пожалуйста, – попросил Рэддок, бросив на меня встревоженный взгляд.

– Сию минуту, сэр.

Официант скользнул прочь, а Рэддок склонился ко мне и заметил проницательно:

– На вас лица нет. Трудный разговор?

– Как сказать… – я неопределенно пожала плечами, не испытывая желания делиться подробностями.

– Лили, – Рэддок кашлянул. – Полагаю, я все-таки должен перед вами извиниться.

– За что же?

Я и впрямь заинтересовалась.

– Я позволил себе слишком увлечься, – сознался он негромко, поправив узел галстука.

– Вы не сделали ничего, что шло бы вразрез с моими желаниями, – отчеканила я, не отводя взгляда.

– Кхм. Откровенно. Хотя ваш кузен вряд ли это одобрил.

– В одобрении Дариана я не нуждаюсь! – ответила я чуть резче, чем требовалось, и усмехнулась: – Подозреваю, что он примет в штыки любого моего кавалера. Дариан уверен, что я должна храниться в сундуке, пересыпанная нафталином. Чтобы меня можно было доставать по праздникам, будучи при этом уверенным в моей сохранности.

– Лили, – голос Рэддока стал мягок, как мех моего лучшего манто. – Не берите в голову. Мистер Корбетт слишком… скажем так, привык к сложившемуся статус-кво и оказался не готов к изменению ситуации.

С минуту я переваривала эту сентенцию, затем расхохоталась.

– Вы, юристы, неподражаемы! Так витиевато изложить банальнейшее «собака на сене».

Рэддок дернул уголком рта и придвинул ко мне принесенный официантом бокал коньяку.

– Выпейте. Вам это определенно не помешает.

Я хмыкнула и не дрогнувшей рукой перелила алкоголь в кофе, наполнив чашку почти до краев. Пригубила и сказала с чувством:

– Эндрю, вы лучший мужчина из всех ныне живущих.

– Я польщен.

От улыбки у глаз Рэддока собрались морщинки. Хотелось коснуться их украдкой, разгладить пальцем… И я уже почти решилась, когда краем глаза заметила появление Дариана. Он быстрым шагом – даже чересчур быстрым для степенного адвоката – вошел в гостиную, огляделся и присоединился к джентльменам, коротающим время за картами. Кому-то кивнул, кому-то пожал руку и принялся наблюдать за игрой. Надо думать, мы с Рэддоком оказались в поле его зрения лишь по странному стечению обстоятельств…