Оставив нужную сумму, я вернулась в холл и выложила на стойку регистрации купюру, сообщив на удивленный взгляд портье:

– Номер я оплачу отдельно. А это вам.

Чернявый невысокий портье заволновался, его темные глазки забегали. Он покосился на бумажку весьма солидного достоинства, пугливо огляделся и склонился ко мне.

– Что желаете, мисс?

Я постаралась сделать вид сконфуженный и нерешительный.

– Признаюсь, я не в меру любопытна. Ничего не могу с собой поделать. А больше всего я интересуюсь всяким… ну, потусторонним. Вы меня понимаете?

Портье закивал, глядя на меня выжидающе.

– Да-да, мисс.

– Ну вот! – обрадовалась я. – Когда я услышала, что здесь убили человека, то решила, что в гостинице непременно появится привидение, понимаете? Это же восхитительно!

– Да, – дрогнувшим голосом подтвердил он, глядя на меня почти с жалостью.

«Замуж бы вам, чтоб глупостями не занимались!» – читалось в его блестящих темных глазах.

– Вот я и хочу… – я тоже огляделась и понизила голос, заставив портье склониться ко мне ближе. – Переночевать в том самом номере, понимаете?

Расчет мой был прост. Будь местом преступления частный дом или квартира, полицейские могли бы опечатать его на неопределенный срок, а вот номер в гостинице вряд ли. Хозяин этого райского уголка взвоет, не желая упускать прибыли. «Санта-Анна» невелика, и потеря даже одного номера наверняка ударит по карману ее владельца.

За три с лишним дня полиция наверняка проделала в комнате все, что сочла нужным. Мне тоже оглядеться не помешает, авось замечу что-нибудь интересное. Разумеется, дублировать работу полиции у меня нет ни сил, ни времени, ни желания. Однако на собственном печальном опыте я убедилась, сколь шаблонно мыслит большинство стражей порядка, тем более в эдакой провинциальной дыре.

Глазки портье забегали. Бедолага явно разрывался между жадностью и страхом вызвать неудовольствие властей. Да-да, тяжелый выбор, понимаю.

– Но в номере не убрано! – слабо сопротивлялся он, а рука его сама собой тянулась к вожделенной купюре.

– Ничего, – отмахнулась я. – Смените постель и полотенца, а в остальном я неприхотлива.

Портье взглянул на мой светлый костюм, теперь покрытый разводами от пыли и пота, и молча с этим согласился.

Я наблюдала за ним из-под ресниц.

– Хорошо, мисс! – наконец выдохнул он, в очередной раз воровато оглядевшись, и цапнул со стойки банкноту. – Вы можете занять тот номер. Но только на одну ночь!

– Ладно, хоть так… – протянула я, изображая неохотное согласие.

Большего мне и не требовалось.

Номер оказался обычным. По-видимому, покойный гангстер шиковать не любил, обходясь минимумом комфорта. Впрочем, все необходимое тут имелось: гостиная с тремя удобными креслами, торшером и небольшим столиком, смежная с ней спальня и примыкающая ванная. Дверь опечатана не была, так что полиция работу тут закончила.

– Его туточки убили, – шмыгнул носом мальчишка, которого мне выделили в провожатые, указывая на пустующее место. – Почти в упор палили. Копы кресло утащили. И не вернули!

Я лишь хмыкнула. Даже пожелай полиция отдать обратно мебель, обивка наверняка безвозвратно испорчена пропитавшей ее кровью. Вряд ли владелец гостиницы захотел бы сохранить эдакий сувенир. Хотя кто знает? Может, он стал бы той самой достопримечательностью, которая привлекла бы сюда туристов?

По-видимому, эта идея владельцу «Санта-Анны» пока в голову не пришла. А может, полицейские так прикипели к злосчастному креслу, что наотрез отказались с ним расставаться?

– Можешь мне помочь? – я вытащила очередную купюру и испытующе взглянула на чернявого пацана. На вид ему было лет восемь или десять (увы, я не слишком хорошо разбираюсь в детях).