И обиднее всего было то, что погиб Пастырь глупо. Случайно. А ведь любой план любой операции строился на максимальном исключении всех возможных случайностей. Но план – планом, а жизнь – жизнью.

Он охотился за очень серьезным объектом в Европе. Объект бы большим меломаном и балетоманом, завсегдатаем лучших европейских премьер. Пастырь досконально изучил его привычки, узнал, что объект с охраной и толпой многочисленных прихлебателей, называющих себя музыкальными критиками, всегда бронирует одни и те же места в партерах посещаемых театров. Ложи он не признавал, говорил, что хочет быть как можно ближе к сцене, чтобы «раствориться в потоке прекрасного». Между тем именно над этими местами висели в залах тяжёлые люстры.

Дальше – дело техники. Пастырь пробрался под крышу, заминировал крюк, удерживающий люстру. На следующий вечер появился в театре в униформе пожарного. В нужный момент произвёл взрыв. Люстра рухнула, убив и ранив массу людей. Когда он бросился в партер, чтобы удостовериться в смерти объекта, метнувшаяся к выходам визжащая от ужаса толпа окровавленных людей сбила его с ног.