Смеющаяся Луминица вновь представила себе, как епископ, весь бледный от гнева, сидит среди каменных балбалов и пытается на пальцах объяснить куманским женщинам, что не будет есть скоромное мясо в пост, а те переговариваются на своем языке и недоумевают, почему господин отказывается от лакомого блюда…

- И что же дальше было?

- А дальше предали бедного Ласло, - укоризненно покачал головой Мирча. - Опять этот проклятый Аба. Ночью подкрался, перебил охрану и Ласло в свой замок увез. Долго мы с Абой ругались, Роланд Борш обещал замок приступом взять, но за Абу многие тогда стояли. Короче, провели мы взаимовыгодный обмен, и оба пленника на свободе оказались. Закон пришлось жесткой рукой проводить. Куманский сейм в Тетени собрали, там часть куманов условия приняла. Ну так не задаром, конечно: всем знатным куманам земли в королевстве подарили и разрешили на этой земле стойбища для своих земляков устроить. Вот их и стали небольшими группами между Дунаем и Тисой, а также между Тисой и Керешем расселять. Одни-то куманы добром согласились, но другие…

Тут Мирча развел своими большими руками.

- И длится это уже много лет, - грустно добавил Богдэн.

Мирча согласно покачал головой.

- Легат этот чертов в Рим укатил, а у нас в стране раздор за раздором. Жили мы с куманами мирно, а теперь вражда у нас. Ласло многие недолюбливают, сместить хотят. Вон в начале года новый претендент на трон объявился.

- Кто? – с любопытством спросила Кателуца.

- Да нарисовался тут один. Зовут Андрашом.

- А он-то тут каким боком?

- Ты помнишь, Богдэн, у короля Белы сводный брат был?

- Это который после смерти отца Белы родился?

- Ну да, от третьей жены, Беатрисы д’Эсте.

- А-а, помню. Так она же еще при жизни мужа с кем-то там путалась. Поэтому ее сына Бела и не признал. Незаконнорожденный, сказал, и не брат мне. А любовника королевы, кажется, голодной смертью заморил.

- Нет, ослепил только.

- Ну может. Только мать с принцем пропали куда-то потом.

- Да не пропали они. Много лет скитались, а потом их в Венеции приняли. Он там и жил под именем Иштван Постум³¹.

- Вспомнил, вспомнил! – вскричал Богдэн и хлопнул по столу. - Он еще к Иштвану являлся и требовал, чтобы тот признал его королевское происхождение и герцогские доходы назначил.

- Угу, - буркнул Мирча. - Он самый и есть. Только Иштван родственничка новоявленного прогнал с позором.

- Так значит, это сынок Иштвана Постума на трон зарится?

- Он самый, - мрачно подтвердил Мирча.

- Ох, неладно-то как. Все рушится, все распадается. Сколько лет усилиями Белы, Иштвана и Ладислава пытались хоть какой-то мир в стране наладить, и все напрасно.

- Да разве они дадут, - горько усмехнулся Мирча. - Эти Чаки, Гередье и Абы готовы всех кровью залить, лишь бы свое урвать. Как собаки над куском мяса грызутся.

- Кстати, а с чего это Добар Гередье под опалу попал?

- Да кто ж сейчас толком поймет, за что? Может, ни за что, а может, потому что Гередье он. Жену-то свою, Елизавету Анжуйскую, Ласло четыре года назад в башню засадил.

- Что ж она натворила-то? Не того приголубила? – усмехнулся Богдэн, но Кателуца толкнула его локтем.

- Да нет, тут дело посерьезней. Заговор был: хотели Ласло отравить. Елизавета показала под страхом пытки на Николая Гередье. Ну и понеслось. Весь клан Гередье под нож пошел. Слухи ходят, что Гередье хотели власть в стране захватить. А другие говорят, не Гередье это, а хотела Елизавета мужа истребить по приказу Рима. Говорят, папа Николай IV хочет на нас с крестовым походом идти. Ересь и язычество искоренять. Мечом и огнем. Ну, и заодно земельку прихватить, - подмигнул глазом Мирча.