– Господи! – Я испуганно дернулся, когда сзади на мое плечо легла чья – то рука. Тетя Кайса, местная сумасшедшая. Лет ей примерно 90, постоянно ходит в старомодном чепчике и пышном старинном платье. Всегда с собой носит керосиновую лампу. Всегда, даже днем. Наполовину слепая, тетя Кайса всегда что-то шепчет, якобы пророчества. Я пытался прислушиваться, но никогда ничего не понимал. – Как вы меня напугали.

– Беда… – Прошептала старуха, глядя куда – то сзади моего плеча. – Незаконченное закончится ветром… Бурей… Да рассеются небеса… – Подняла она керосиновую лампу к моему лицу. – За одну душу придется платить… Платить многими душами… – Выдохнув, тетя Кайса, шаркая тапочками, удалилась в сторону свое комнаты.

И вот так всегда. Кто-нибудь что-то понял?

***

Первым делом в своей комнате я осмотрел зеркало. Никого. Может быть, все-таки показалось? Нет, не может быть. Я не сошел с ума. Я ее видел, она со мной говорила. Но что делать? Положив на стол диктофон, который из стащил из квартиры Риммы, я уселся на пол. Надо слушать. Но страшно!

Включив аппарат, я снова погрузился в тот вечер. Чудесно начинавшийся, надо сказать. И я был бы не против, если бы то, что случилось утром, было правдой. Это ведь человек, которого я любил. А он рядом со мной, и позитивно ко мне настроен. Но зеркало. А что, если прийти туда снова и все проверить? Может быть, это действительно был обман? И мне показалось? А Римма все та же.

Вскочив, чтобы снова надеться сапоги и двинуться в путь, я внезапно осекся. Диктофон замолчал. А потом вдруг зашептал:

«Это… Ваш путь… Вы… Выбрали… Ваш… Путь…».

Говорил кто-то третий. Не я и не Римма.

Но ведь нас было двое…?

***

Остановившись перед дверью комнаты Риммы, я выдохнул. Ее нет дома, я это знаю. В это время она на работе, ключи обычно прячет в электрощитке. Они уже у меня. Внезапно я поймал себя на мысли. А хочу ли я рассеивать иллюзию? Той Римме было на меня все равно. А я ее любил. Эта Римма ко мне благосклонна. Я не уверен, какая Римма настоящая. А не все ли равно? Это ведь… Моя Римма? Или не совсем? А что, если Римма в зеркале врет, и нечто – это она? Ни в каком другом зеркале, кроме этого, я ее не видел. Собрать вещи и уехать. И все. Никто ничего не узнает. А если я ошибаюсь и уеду с тем, что мы вызвали? И ничего уже нельзя будет исправить?

Я тихо открыл дверь прошел внутрь. Обстановка в комнате такая же, как и вчера. Только все… Убрано?! Но Римма никогда не убиралась, ей было некогда! Ну, мало ли. Остепенилась. Мусор вынесли, то есть, остатки ночи аккуратно уничтожили. Спроста ли?

– Дорогой. – Я испуганно подскочил, боясь обернуться. Голос шел из зеркала. Только не поворачивайся. Только не поворачивайся. – Ты что, бегаешь от меня, ага?

– Господи. – С бешено бьющимся сердцем я обернулся. Да, в большом зеркале на шкафу была она, Римма. В свитере и стеганых штанах. Моя Римма, прекрасная, без этого жуткого блеска в глазах. – Этого не может быть.

– Я тебя сейчас стукну. – Прорычала Римма, подняв кулак. – Ты что, и правда не понимаешь?! Я тут! А она – это не я. Посмотри на этот порядок, это же кошмар, ага! Она уничтожила все, чем мы занимались. Доказательств у тебя нет. Ни свечей, ни мела, ни даже твоих отпечатков, она все стерла. Тебя тут не было. Пойдешь в полицию – тебя признают психом, ага.

– Как я могу верить, что ты – это ты? – Я подошел к зеркалу. Обычное, съемное. Осмотрел со всех сторон. – И зачем мне идти в полицию?

– Что ты делаешь? – Нахмурилась Римма. – Уймись, идиот. Я тебе только что все рассказала, ага?

– Я же не могу верить, может быть, моей галлюцинации из зеркала. – Я аккуратно снял зеркало с петель и поставил на пол. – Ну, смотри. Я люблю одну девушку. Долгое время она на меня не даже не смотрела. Так? Так. Я ей был не интересен. А теперь она готовит мне завтрак, целует. Это же прекрасно?