– Это полное нарушение стерильности. И кто мне тут может угрожать? Вы едва стоите на ногах, а ваше животное вряд ли сможет мне навредить, судя по его травмам и кровопотере. Честно сказать, даже бегло взглянув, я не думаю, что смогу ему помочь.

– Умрет он, сдохнешь и ты! – тут же ожидаемо среагировал мой похититель.

– Да кончай ты, Лихо! – одернула его девушка. – Пожалуйста, разберитесь скорее со мной, и я вам помогу с моим… псом. Он очень живучий, честно.

Я натянула перчатки и окинула беглым взглядом медикаменты.

– А где у вас препараты хотя бы для местной анестезии?

– Они не нужны.

Я в изумлении обернулась к девушке.

– В смысле?

– В прямом. Делайте все так, я потерплю, не впервой. Вам всего лишь нужно извлечь пули. И не бойтесь резать, если будет нужно.

Потерпит? Пули? Серьезно? Да кто они вообще такие-то? Какие-нибудь грабители банков, скрывающиеся от правосудия? Или вовсе киллеры наемные? Но сейчас вроде уже не те времена, когда целые расстрельные команды наемников гастролировали по стране, устраняя каждого, за чью смерть достаточно заплатят. Во что я влипла?

Отбросив размышления, взялась за дело. Срезав с девушки футболку, действительно обнаружила два пулевых несквозных ранения. В плечо и чуть ниже ключицы, на удивление, оба без признаков раздробления костей, что крайне удивительно, но при этом окружающие ткани были очень сильно воспалены, что смущало.

– Как давно вас ранили?

– Меньше часа назад.

Ну да, по степени интенсивности кровотечения было похоже, но почему же выглядит все так? Какая-то химия была на пулях, что вызвала такую стремительную отечность и воспаление? Не видела бы рану, подумала бы, что ожог.

Ещё удивительнее оказалось то, что первая же извлеченная мною пуля оказалась сильно расплющенной, как если бы попала в каменную стену, а не человеческое тело. Ну или же серебристый металл, из которого ее отлили, был очень мягким. Я до сих пор сталкивалась лишь с ранениями из мелкашки, даже повреждений из охотничьих дробовиков не попадалось, так что рана после извлечения, да ещё на теле хрупкой девушки, человека в принципе, почудилась просто чудовищной. Даже замутило слегка. Но я быстро собралась и продолжила. Ещё одна пуля, уже в бедре, чудом не попавшая в артерию, вообще каким-то образом разломилась на осколки, и мне пришлось долго ковыряться, извлекая их все.

– Все-все! – неожиданно рявкнула блондинка, как только я извлекла очередной осколок, и резко выдохнула с явным облегчением, хотя ей сейчас должно быть больно просто адски. – Со мной закончили.

– Но я не уверена, что извлекла все оско…

– Я уверена. Помогайте ему.

Она и до этого переносила все удивительно стойко, а сейчас и вовсе оживилась, и даже как будто бледность болезненная с лица сходить стала.

Я хотела возразить, раны ведь требуется промыть, зашить, наложить повязки, но она решительно оттолкнула меня к столу с псом, а сама соскочила с табурета и бодро поковыляла, встав напротив меня и обхватив морду животного ладонями.

– Вы все тут чокнутые, – пробормотала я, приступая к осмотру псины. – Я отказываюсь нести ответственность за любые последствия, ясно?

– Ясно-ясно, – закивала блондинка. – Пожалуйста, скорее.

У собаки, породы которой я не определила сходу, оказалась та же проблема, что и у девушки – четыре пули, плюс огромные поверхностные рваные раны, будто бедолагу целый тигр трепал. Крови он потерял очень много, дышал тяжело, но ровно. А мне осознание, что работаю уже с привычным, а не совершаю преступление, придало сил и сосредоточения.

В теле животного все пули оказались разрушенными, причем раскололись на гораздо более мелкие осколки, чем в первом случае. Но при этом вошли они совсем неглубоко, видимо, расстояние было гораздо больше при выстреле или типа того, я не великий знаток таких вещей.