Тот удар, как и ожидалось, пошёл куда выше цели. А шла уже семьдесят первая минута матча, и до конца игры оставалось не так много времени, которого с каждой секундой к тому же становилось всё меньше и меньше. После этого Брэдли Адамс и другие игроки, как будто вовсе перестали замечать меня на поле, не отдавая мне ни одной передачи. Скорее всего, их капитан на это подговорил, чтобы тем самым показать мне, кто в этой команде главный.

Я, конечно, был зол на всю эту ситуацию, но в отличие от нашей “звезды” не собирался срываться на своих партнёрах за это или на ногах соперника, поэтому направил всю свою отрицательную энергию на решение на данный момент главной задачи. Забить гол.

К восемьдесят пятой минуте я устал смотреть за игрой со стороны и решил отобрать мяч у игрока своей же команды. Если мои товарищи не хотели отыгрываться сами, то теперь мне буквально придётся их заставить сделать это, взяв ситуацию в свои руки. Опустившись в середину поля ближе к своим защитникам, я в жёстком, но не грубом, дабы не нанести никому травмы, подкате на своего напарника по полузащите отобрал мяч, забрав его под свой контроль впервые за последние пятнадцать минут. И сразу же, не теряя ни секунды времени, направился в ногах с ним к воротам соперника. По пути я смог обыграть двух игроков, а когда на меня выдернулся центральный защитник команды соперника, то я ловко убрал мяч и от него, подставив свой корпус под удар. Главный судья свистнул фол и назначил штрафной удар в пользу моей команды примерно с той же точки, с какой я забивал гол на последней игровой тренировке. Поднявшись, я успел схватить мяч в руки, отгоняя от себя “партнёров” по команде и тем самым показывая, что данный удар я исполню сам. Но Брэдли Адамс был с этим явно не согласен и подбежал ко мне вплотную.

– Отдал сюда быстро мяч, – грозно и злобно обратился он.

– Нет, – спокойно ответил я. – Ты уже свою попытку запорол, теперь моя очередь попробовать исполнить.

– Я тебе не позволю это сделать! Я тут …

– Да, да, да, знаю. Ты тут главная звезда и всё такое. – Отмахнулся я от него рукой. – Но если ты хочешь не упасть в глазах своих болельщиков сегодня, то ты позволишь мне выполнить этот штрафной. К тому же ты видел, как я их исполняю.

Я пристально уставился в глаза Брэдли Адамса, пока судья объяснял, как вести себя ребятам-соперникам, устроившимся в стенке. В этот момент с бровки донёсся охрипший пуще прежнего голос нашего тренера:

– Адамс! Не мешай ему! Пусть он попробует!

То ли слова тренера, то ли здравый смысл, то ли всё вместе, но это возымело свою силу над разумом нашего капитана, и он, пусть и нехотя, отодвинулся от меня, дав мне шанс установить мяч на газон в месте моего падения.

– Если запорешь этот удар, то это был твой последний день в команде. Помяни моё слово! – Бросил мне Брэдли Адамс вполголоса так, чтобы только я это расслышал, а затем развернулся и пошёл к краю штрафной площади соперника, где собрались остальные полевые игроки сегодняшнего матча, если не считать тех, кто уже был в стенке.

Дополнительная мотивация, которой меня обеспечил наш капитан, мне и вовсе была ни к чему. Я до сих пор был зол на него и всю остальную команду, которые треть второго тайма игнорировали меня. Но так уж повелось в моей жизни, что я мог злость конвертировать в результат, а не просто расплёскивать её налево и направо в виде отрицательных эмоций. Чем я воспользовался и сейчас.

Как только был дан свисток о продолжении игры, я точным ударом в самую девятку ворот в обход стенки соперника забил гол. Трибуны взорвались аплодисментами, а мои партнёры подбежали ко мне поздравить с этим точным, и что самое главное, результативным ударом.