Алик слегка усмехнулся. В сумраке я почти совсем не видела его лица, но, кажется, на нем промелькнула тень грусти.

– Наша база меньше, чем прочие, – уклончиво ответил он. – Если желаешь, завтра я могу провести тебе экскурсию. Тут однозначно есть на что посмотреть. Дикие леса – уникальный заповедник. Строя здесь укрытие, мы сделали все, чтобы не повредить его экосистеме.

Я невольно притормозила:

– Значит, я остаюсь?

– А у тебя есть другие планы? – вопросительно вскинул брови Алик.

– И больше никаких пыток на хертоне?

– Этого я обещать не могу. Ты слишком важный свидетель. А пробел в твоей памяти – загадка, которую нам еще предстоит разгадать.

Проходя мимо очередного здания, Алик резко свернул влево, на узкую тропу, что вела в гору. Дорога была едва различима, и, смотря под ноги, я старалась не отставать от Хейзера. Он спешно двигался вперед, то и дело ежась от холода при каждом порыве ветра. Желая отвлечься от неприятных мыслей, я решилась на еще один вопрос.

– Андрей упоминал, что я не единственная выжившая после взрыва на Мельнисе. Сколько нас всего в Диких лесах?

Алик задумался, и на несколько мгновений повисла тишина, в которой я слушала наши шаги и собственное размеренное дыхание. Вероятно, он размышлял, какой информацией можно со мной поделиться, а о чем лучше промолчать.

– Нам удалось спасти чуть больше трехсот человек. И еще около семи тысяч приняли другие базы. Треть из тех, что у нас, – в крайне тяжелом состоянии, а еще примерно столько же окончательно лишились рассудка…

– Семь тысяч выживших из двух миллионов? – севшим голосом уточнила я.

– Да, – помрачнев, тихо подтвердил Алик и передернул плечами. – Семь тысяч из двух миллионов.

– Когда кристанские войска покидали Мельнис, люди должны были догадаться, что те не оставят их в живых и подорвут базу. Они должны были эвакуироваться.

– Мы тоже думали об этом…

– Думали об этом? Это протокол безопасности!

– Мария, – резко прервал меня Алик. В его спокойном голосе послышалась сталь. – Ты думаешь, мы не задавались этим вопросом? Это не единственное слепое пятно в хронологии событий на Мельнисе. Когда базу оккупировали кристанские миротворцы, Лехарды, в чьей юрисдикции находился Мельнис, даже не попытались связаться с нами. Имперский флот окружил Мельнис, а они даже не обратились за помощью! О том, что что-то происходит, мы узнали, только когда сигнал базы исчез с радаров после начала бомбардировок.

Замерев и не в силах поверить в услышанное, я в ужасе смотрела на Алика. Ночной холод Диких лесов медленно пробирался от кончиков пальцев до головы.

– Как это возможно?

– Я не знаю, – покачал головой Алик, – никто не знает. Поэтому ты нам так и важна. Ты и другие выжившие, – быстро добавил он. – Только с вашей помощью мы, надеюсь, сможем наконец разобраться в том, что там произошло.

– У вас есть списки всех, кто остался в живых? Я могу на них взглянуть? Вдруг я знаю кого-то? Это могло бы помочь.

– Здравая мысль, – поддержал Алик. – Только перед тем, как ты очнулась, мы опросили всех, кто был в сознании, включая детей. Боюсь, среди них нет тех, кто знал тебя раньше.

Ускорившись, я опередила его и встала напротив, перегородив путь.

– А что, если я знаю их? Если важна каждая деталь, придется собирать крупицы. Покажи мне списки, Алик Хейзер, – добавила я до того, как он успел меня перебить. – Ты знаешь не хуже меня, что это может помочь. Иначе в следующий раз, когда вам вновь вздумается устроить мне допрос с пристрастием, я и слова не скажу.

– Хорошо, – сдался Алик после недолгого молчания. – Я договорюсь. Ты права, сейчас нам нужны хоть какие-то зацепки.