Герцог стоял ко мне спиной и тихо переговаривался с соседом, однако, словно услышав мои мысли, он мгновенно повернулся и ответил на мой взгляд.

Он улыбался.

Допрос на хертоне опустошил меня так, будто длился не час, а сутки. Последние зрители покинули палату примерно через полчаса: все это время я сидела на койке своего бокса, наблюдая, как доктор Килси и пара его помощников отсоединяют и убирают устройства, возятся с проводами и техническими голограммами. Когда в зале осталось всего несколько человек из персонала и пара операционок, я почувствовала ужасную усталость. Одна из них подошла ко мне и попросила проследовать за ней.

Иногда я задумывалась, кого в мире больше – людей или машин? Рейнир имел не один десяток роботов, но до знакомства с ним я встречала их не часто. Позволить себе иметь операционки могли далеко не все. Машины потребляли слишком много энергии и были дороги в обслуживании для людей моего класса. Зато, когда мне приходилось бывать в богатых районах, улицы буквально кишели ими. Десятки, сотни помощников с беспрекословной преданностью выполняющие любые, даже самые изощренные поручения своих хозяев, – рабство восьмого тысячелетия было весьма оригинальным.

Я собиралась спросить, куда хочет проводить меня девушка, когда услышала за спиной уже знакомый голос:

– Лея, я сам займусь этим. Ты можешь идти.

Попрощавшись с доктором Килси, Алик Хейзер быстрым шагом направился ко мне.

– Да, милорд. – Когда он приблизился, операционка, коротко кивнув, забрала с моего стола последнюю аппаратуру и молча удалилась.

– Милорд? – Я удивленно приподняла брови и с любопытством посмотрела на своего нового знакомого. – Дай угадаю, ты тоже из лиделиума…

– Лорд Александр Вариас Хейзер, если быть точнее, – с нарочитым самолюбованием в голосе поправил Алик и показательно закатил глаза.

– И как мне к вам теперь обращаться? Мой лорд? Милорд Хейзер? Ваше Благородие?

– Я предпочитаю «Алик» и на «ты», – пожал он плечами, – но против благородия ничего не имею. Поэтому если очень захочется, можешь обращаться ко мне «Твое благородие». Думаю, этого будет вполне достаточно, чтобы удовлетворить мое дворянское эго.

– И твое благородие от этого не пострадает?

– Я прячусь в лесах, отсиживаюсь в бомбоубежищах и вот уже несколько лет волочу жалкое существование вдали от цивилизации, – задумчиво протянул парень, загибая пальцы. – Боюсь, снобизм – это все, что осталось от моего благородия.

Не в силах сдержать улыбку, я посмотрела на юношу и встретилась с его дружеским взглядом. Знакомство с Аликом Хейзером однозначно можно было назвать приятным.

– Идем? – Махнув рукой в сторону выхода, он пригласил меня за собой. – Ты, наверное, страшно устала? Здесь уже ночь, я провожу тебя. Да, и лучше прихвати это с собой. – Стащив плед с сиденья напротив, Алик ловко подкинул его мне. – Вечерами тут подмораживает.

Как я и полагала, палата с боксами находилась глубоко под землей. Прежде чем выйти на воздух, мы минули не менее восьми этажей, и, оказавшись на улице, я невольно поежилась от ледяного ветра, лучше укутываясь в плед. Алик Хейзер был прав – на базе была уже глубокая ночь и, если бы не тусклое уличное освещение, из-за густого тумана вряд ли можно было разглядеть хоть что-то.

– В Диких лесах особенно промозглая осень, – пояснил он по дороге. – Это все из-за влажности. Холод ощущается сильнее.

Я пожала плечами.

– Последние два года я провела на Мельнисе, там вообще не бывает теплого лета. Но, похоже, это единственное, к чему мне не придется здесь привыкать. Как я заметила, тут… много своих порядков.