— Правда? Тогда посмотрим, в течение ближайших недель, пришлют ли за тобой посланника.

Айриг морщится, но помалкивает. Я не знаю, из какого он клана и действительно ли представляет для них ценность. Зато я уверена, что за мной никто не придёт — Синье и Дайнар были самыми нищими членами одного из самых слабых кланов Айзенвейла.

— Сегодня вы проведёте ночь здесь. Чтобы понять, что вас ждёт, если не станете сотрудничать. Воды и еды не будет, но мы пришлём к вам лекаря, — вперёд выходит уже знакомый мне желтоглазый рослый мужчина. По какой-то причине я сразу осознаю, что он имеет больше влияния, чем остальные.

— Я посмотрю, что можно сделать, — пообещал нам Дравнор, прежде чем его увели: торговец, в отличие от нас, сегодня заночует в тёплых покоях на мягкой постели или, по крайней мере, на шкурах.

После того, как похитители удалились, настроение у всех заметно падает. Мы в самом сердце логова врага, сбежать отсюда невозможно — пробить эти толстые стены нереально, а за ними сотни, если не тысячи обученных воинов клана Блэкторн.

— Почему они вообще напали на нас? Мы перевозили подобный груз много раз, делать это просто ради рабов не имеет смысла, — просипела я вопросительно.

— Я слышал, это был необычный груз, — после недолгой паузы ответил Валдрин. — Эта поездка была запланирована почти год назад, и Дравнор хотел, чтобы ты был с нами — как раз из-за того, что ты словно чувствуешь противника издалека.

Не противника. Огонь.

Что же мы везли, что этим заинтересовался сам Наследник?

Мы направлялись в Айсварию, в оплот одного из сильнейших независимых кланов, союзников клана Бартерхалл. Но была ли она конечной точкой нашего груза?

Первые пару часов в темнице оказались настоящим испытанием. Леденящий холод просачивается под одежду, и даже меховая подкладка не спасает. Воздух сырой, стены отдают промозглой сыростью, а каменный пол словно высасывает тепло из ног и поясницы. Мы не успели прийти в себя после схватки, и мысль о том, чтобы заснуть в этой ледяной темноте, провести здесь целый день, кажется сущим безумием.

— Как же холодно! У меня даже волосы в носу превратились в сосульки! — в который раз стенает Отто.

— Новенькие… похоже, долго вы здесь протянете, — слышим мы сиплый, чуть брезгливый голос. В отличие от меня, судя по голосу, этот человек действительно болеет. — Совсем слабаки.

В темноте, там, куда почти не проникает узкий свет из оконца под потолком, кто‑то есть.

— Покажись, — приказывает Отто неожиданно серьёзным тоном.

Но наш собеседник не двигается.

— Я сижу здесь уже год… а вы и нескольких дней не выдержите, согласитесь на все их условия, — он хрипло, с надрывом смеётся, отчего мы только недоумённо переглядываемся.

— Некоторых из нас обменяют. А остальные — сильные, молодые мужчины, смогут работать. Наша полезность в итоге купит нам свободу, ну или мы сами сбежим через пару месяцев, когда убедим их в своей преданности, — рассудительно возражает Дирк, мужчина средних лет, который сопровождал Дравнора в каждом его путешествии и отвечал за охранников.

Наверняка он знает больше о том, что мы везли на самом деле.

— От таких не ускользнёте. Сами понимаете: одна попытка побега, и вас загонят на самую изнурительную работу, в цепях, под постоянным надзором. А вас найдут, — поверьте, всех находили, — теперь его голос звучит зловеще, и даже с ноткой радости.

Будто он радовался тому, что нас обнаружат, в случае попытки сбежать.

— Лучше уж быть наверху, чем торчать тут год и растерять всю силу, — огрызается Отто.

— Да чтобы ты понимал. Этот мальчишка… наследник. Он захватил мою деревню, уложил прорву людей, забрал женщин в рабство, потому что они не желали подчиняться. Мою жену… я видел, как её увозил один из его приспешников, на коне. Задирал ей… — голос мужчины прерывается, переполненный горечью, и я невольно на мгновение ему посочувствовала.