Я взялась за этот проект и намериваюсь выполнить его на высоком уровне, чтобы не было стыдно. Вообще, гиперответственность во мне давно.

Мой племянник Вова младше моей Алины на полгода. Его часто с нами оставляли: родителям нужно было учиться, работать, а еще успевать выяснять отношения между собой перед разводом. Лето, когда им было по 2 и 2,5 года, я никогда не забуду. Мы вышли на дневную прогулку. Всё по плану: свежий воздух, песочница, куличики. Не успели выйти из подъезда, как один побежал направо, а другая налево. Побежала за дочерью. Еле схватила её в охапку, развернулась, и бегом за племянником. А его нет. Просто нет. Нигде! Куда мог пропасть ребенок за какие-то пару секунд?! Меня как жаром охватило, ноги подкосились. Что делать? Я с быстротой пули очутилась в нашей квартире на третьем этаже. Там мой муж и его брат обедали.

– Я Вовку потеряла!

Они босиком, не обуваясь, бросились на поиски, со скоростью света, прочесывая район.

Все дома похожи друг на друга и, оказалось, что ребенок принял один из них за свой, зашел в подъезд, отсчитал 6 этаж и стоял, стучался в дверь, которую принял за дверь своей квартиры. Практически, как в кино «Ирония судьбы».

Все произошло очень быстро. Но мне это время показалось вечностью… С тех пор градус ответственности во мне повысился до максимума и к любому делу я подхожу строго.

____________________

На встрече с президентом планировалось обсуждение вопроса о видах участия родителей в качестве, например, наблюдательного совета, если организация будет автономной. А также, какие виды образовательных организаций должны быть в стране и каково будущее образования в России. Я подробно изучала этот вопрос готовила его для обсуждения.

Для встречи с президентом у меня была и личная цель – ее нельзя называть корыстной, потому что она добрая, во благо семьи. Это иметь одно рукопожатие до президента. Но, безусловно, эта цель была скрытая, подспудная, моя, может быть неясно и не четко выраженная, нигде не прописанная. Некое намерение, которое зрело внутри: защити себя сам и только таким способом.

Конечно же, основная цель состояла в том, что роль родителей в жизни школы надо было выводить на первый план. Первое, это духовная задача, ведь родители первоисточник для общества и это в любом случае должно поддерживаться сверху. И вторая задача: обучение родителей – она в те годы только-только формировалась. Наш регион был пилотным, где в силу понимания этого мы с родителями много сил и времени тратили на то, чтобы ввести этот семейный вектор в систему обучения родителей. Мы формировали школу ответственного родителя, прописывали программу.

На тот момент если что-то и было из литературы в помощь, то только из советского периода. А родители были уже совершенно другими, родители 90-х. То общество, которое начало приводить своих подрастающих детей в школу, само в детстве в период взросления не получило в своем воспитании многого, поскольку шло разделение страны и новая формация. С одной стороны, чиновникам нужно было поддерживать родительское движение, с другой стороны – они понимали, что может возникнуть проблема, потому что родители, когда собираются вместе, становятся силой, они уже ставят вопросы перед обществом, перед органами власти, которые совершенно справедливые. И здесь, мне как лидеру, было очень сложно балансировать между родителями, чтобы их не подвести, чтобы поискать ответы на их правильные вопросы. И с другой стороны, грамотно выстраивать работу с органами власти. Работа шла, велась, и поддержка пусть мнимая внешне, но была. Соответственно, с финансированием было не все в порядке, бюджет никогда не наполнен настолько, чтобы образованию уделять должное внимание. И родителям необходимо было взять на себя функцию финансирования образовательных организаций, и нужно было это прописывать законным путем в общественной организации. Кроме того, образовательные организации тоже искали формы существования, о которых как раз на встрече с президентом шла речь. В общем, мама, которая не разбирается в этих вопросах, не могла никак попасть на встречу с президентом, чтобы обозначить эту позицию.