— Конечно, — удивившись, воскликнул он. — Жестоким, планомерно преследующим свою цель, зверем. Почему вас это удивляет?

— Ну он же вампир, — аккуратно пояснила я.

— Вы считаете нас настолько жестокими? — обиженно поинтересовался Тарух.

— Нет, что вы! — тут же спохватилась я. — Но мне всегда казалось, что вы более сдержанны в эмоциях и чувствах.

— Знаете, что я вам скажу, милая Лараэль, — усмехнулся он и покачал головой, улыбнувшись, — вы имеете довольно скудное представление о вампирах. Мы ничем не отличаемся от других рас. Ну да, нам нужна кровь, чтобы жить, наша магия отличается от остальных, мы более холодны в обществе, но, поверьте мне, эмоциям и чувствам мы подвержены не хуже магов.

Я с изумлением смотрела на него, пытаясь осмыслить сказанное. Мне, да и многим другим, я уверена, вампиры всегда казались надменными, напыщенными, высокомерными даже. Вот и Тарух, когда только появился в отделе, вел себя именно так. Со временем он немного поменял свое отношение, но о каком—то сближении с кем—то и речи не было.

—— Я мало общалась с вашими представителями, — осторожно начала я, — но все они вели себя, мягко говоря, сдержанно, не проявляя каких—либо эмоций.

— Это наша сущность, — усмехнулся он в ответ. — Вампиры по сути своей очень осторожны. И я могу вам объяснить, почему.

— И почему? — рассмеялась я.

— Вы же знаете, что нам нужна чужая кровь из-за того, что в нашей не хватает определенных ферметов. По этой же причине наше тело достаточно прохладно, если сравнивать, например, с вашим, — в ответ я заинтересованно кивнула, и Тарух продолжил: — Так вот, за годы эволюции, мы научились сдерживать свою жажду, вот благодаря этому, мы выработали годами в себе такую безэмоциональность по отношению к другим расам.

— Чтобы не испытывать жажду? — ошеломленно прошептала я.

— Не совсем. Это уже что-то вроде привычки, Лараэль. Но со временем наше общение с остальными, с теми, кого мы давно знаем, становится более теплым. Мы привыкаем к вашему запаху, теплу, и успокаиваемся, — улыбнулся он.

— Поэтому вампиры в основном вступают в брачные союзы только с представителями своей расы? — зачем-то поинтересовалась я. Сама не понимала, для чего задала этот вопрос, но он меня сильно беспокоил.

— Нет, — лукаво усмехнулся Тарух, что не ускользнуло от меня, с интересом наблюдающую за ним. — Так получается, что вампиры выбирают в большинстве себе подобных. Но это не всегда, Лараэль. Не часто, но случается, что мы можем встретить свою любовь в других расах. И это не редкость, — как-то грустно закончил он фразу, и пристально уставился на дорогу.

Я поняла, что наши откровения подошли к концу, а мне так хотелось задать еще вопрос, но понимала, что он будет уже бестактным и подозрительным. Меня интересовало одно: встретил ли он уже свою любовь. Хотя и призналась сама себе, что мистер Янги мне более, чем симпатичен, но свое любопытство решила все же попридержать.

Меж тем, проплывая по залитым ярким солнцем улицам Ливви, мы плавно подъехали к пункту назначения: одному из самых живописных и респектабельных районов столицы — Эпстеду, расположенному на западной ее границе. Я обожала гулять здесь, в местном огромном лесопарке Эпстед—гард, когда выдавалась такая возможность.

Он расположен на холме, с которого открывается замечательный вид на Ливви.

Попадая сюда, ты как будто оказываешься в абсолютно диком смешанном лесу с многовековыми деревьями, видевшими в своей жизни много чего интересного, но хранящих эти тайны ото всех. Именно здесь меня обычно одолевали философские мысли о смысле бытия и секретах мироздания.