— Всех, — в один голос ответили мы.

— И что совсем ничего? — продолжил верещать шеф.

— Совсем, — ответила я. — Мистер Селиваний, мы всех допросили: девок, местных жителей, моряков — абсолютно весь тамошний сброд. Никто ничего не видел. Даже поездка в Ихтадр ничего не дала. Эта Мэри Энн как ушла из дома, так больше не давала о себе знать.

— Лара, — взмолился начальник, — я это понимаю, но надо поднапрячься. Расмилю каждый день прилетают депеши из дворца, он наседает на меня. Сегодня был почти ультиматум — либо мы находим преступника, либо наш отдел распускают. И так, говорит, сидите, черти чем занимаетесь, а тут плевое дело раскрыть не можете.

— Мы черти чем? — возмущенно воскликнул Хаспри. — Да пусть распускают!

— Не кипятись, — махнул рукой Эдвард. — Это так пугают нас. А толку-то пугать, если на самом деле нет никаких зацепок, кроме одной — убийца благородных кровей.

— А вот насчет благородных кровей, — протянул Дистр. — У Лараэль тут теория созрела, что нашу проститутку убили из-за лакии. Зельщики давно подозревают причастным к ее изготовлению кого-то из высшего общества. Вполне возможно, что убитая узнала что-то об этом.

— Тогда ее просто убрали бы руками местных наемников, — отрицательно покрутил головой шеф. — Не стали бы выставлять напоказ все это.

— Может в назидании другим? — не унимался некромант.

— Я все же думаю, что наше убийство и дело об изготовлении лакии не связаны друг с другом, — угрюмо проговорил Эдвард. — Но пока не исключайте эту версию. Нам сейчас пригодится любая.

Он встал со стула, поставил его на место, подошел к двери, взялся за ручку и обернувшись к нам, поинтересовался:

— Кто сегодня дежурит?

— Я, — ответила ему.

— Хорошо, — кивнул он, взглянул на мой стол, заваленный папками, удовлетворенно кивнул и вышел из кабинета.

Оставшееся время до конца рабочего дня, мы с коллегами немного повозмущались по поводу того, что мы якобы ничего не делаем. Затем все, кроме меня, разбрелись по домам, а я осталась корпеть над добытыми показаниями.

Я шаг за шагом, буква за буквой перечитывала то, что знала уже, практически, наизусть. Перечитывала показания старухи Извирь, оказавшейся опальной лекаркой. Когда-то в молодости по неосторожности убившая свою клиентку, пришедшую к ней для поправления своей фигуры.

Извирь, по неопытности, для приготовления зелья для похудения перепутала ингредиент, вместо корня хары, помогающего уменьшить объемы талии, добавила его листья, вызывающие сильнейшую аллергию. Дамочка, обратившаяся к ней за помощью, оказалась подвержена их действию, скончалась буквально за несколько минут. Старуху осудили, тогда она еще была молодой девушкой, и отправили на каторгу на пять лет, запретив лекарскую деятельность пожизненно. А чем может заниматься маг-врачеватель еще? Ничем. Ей пришлось, после освобождения, поселиться в Ротише и помогать местным девкам избавляться от последствий их занятий. Другим языком, она продавала проституткам, да и не только, противозачаточные зелья.

С Мэри Энн Извирь была знакома, та часто обращалась к ней за помощью. Последний раз, по заверению старухи, приходила уже больше трех месяцев назад. Что-либо об убитой сказать не могла, никогда не вела задушевных бесед с местными жрицами любви.

Убийцу старуха увидела случайно. Возвращалась от клиентки, относила ей зелье и, возвращаясь, увидела странного мужчину, явно не местного, судя по одежде. Разглядеть она его не смогла в тени его причудливой шляпы, да и не пыталась. Ни к чему ей видеть его лицо. Не к ней же он пришел. Зелье ему явно ни к чему, а интимные услуги она не оказывает. Возраст уже давно не тот.