Но сегодня у меня был план на дежурную ночь — еще раз посмотреть все, что мы нарыли за месяц, расследуя убийство проститутки из Ротиша. А надо сказать, сведений у нас очень и очень мало. Мы с коллегами перерыли этот район, включая и сам злосчастный переулок Уайтпал уже вдоль и поперек. Бедную старуху Извирь допрашивали только раз десять, уже молчу о Сэмуле и Одноглазом — все тщетно.

Извирь видела только господина в широкополой шляпе и плаще, трактирщик и сутенер не видели ничего вообще. Кривой Сэм, шел к этой несчастной Мэри Энн, чтобы предложить ей совместное проживание. Как он пояснил нам на вопрос, почему пошел через эту темную поляну, укрытую деревьями, чтобы его никто не заметил, и если Мэри ему откажет, не смеялся над ним. Да и путь от трактира до комнаты, где жила потерпевшая, короче через место убийства.

Дирст и Хаспри считали, что трактирщик сам и убил свою обожаемую девку за то, что та ему в итоге дала от ворот поворот. Но ответить зачем так жестоко и зачем ему его душа, так и не смогли.

Только появившись в отделе, поняла, что что-то случилось: напряжение висело в воздухе, словно весенний смог над Ливии.

— Что у нас случилось? — пробурчала я, присаживаясь за свой стол.

— Эдвард пошел к Расмилю, — хмуро ответил некромант.

— Опять убийство? — тревожно уточнила я.

— Думай что говоришь! — накинулся на меня Хаспри. — Нет! Но начальник очень не доволен тем, что мы топчемся на месте и никак не раскроем плевое убийство какой-то опустившейся нимеры.

— Ему легко говорить, — недовольно фыркнул Дистр. — А как его раскрыть, если следов никаких?

— Мне кажется что следы есть, просто мы их не видим, — тяжело выдохнула я, поддерживая недовольство коллег. — Что-то никак не дает мне покоя. Но я не могу понять что именно. Одна надежда была на зельщиков

— Они у трактирщика ничего не нашли, — угрюмо проговорил оборотень.

— Одноглазого трясти надо, — отозвалась я. — Он нам наводку на Сэма дал. Вот чую, что сутенер имеет отношение к лакии.

— Да были наши, много раз у него были — чист, как младенец, — отмахнулся некромант. — Да и что нам даст эта лакия. Ты думаешь это связано с нашим убийством?

— Вот не верю, что он не при чем! — воскликнула я. — Не может такого быть! Сутенер и не связан с этим проклятущим зельем! Насчет связано или нет — не знаю, — пожала плечами. — Что если наша убитая, узнала основного зельщика?

— Жестокость тогда такая зачем? —— задумчиво протянул Хаспри.

— Следы замести, — хмыкнула я. — Душу забрали, чтобы некромант какой не поднял и не выведал все. Кишки наружу — инсценировка ритуала. Пустить нас по ложному следу.

— Ты знаешь, а может ты и права, — закивал головой Дистр. — Надо наших зельщиков потрясти, пусть поусердствуют в Ротише. Вполне может быть, что эта Мэри Энн что-то узнала о лакии и поплатилась жизнью.

Я сделала пометку в своем блокноте о новой версии и, обреченно покачав головой, уткнулась в бумаги, перебирая показания жителей Ротиша. Я пыталась высмотреть в них хоть что-то, что подтверждало мою теорию об убийстве проститутки. Погрузившись в опросы жителей района, забыла совсем о том, что мистер Селиваний ушел к Расмилю, а вот назад так и не вернулся. Только когда хмурый Эдвард вошел в наш кабинет, взял у меня стул, поставил его посреди комнаты, уселся на него, положив ногу на ногу, сцепив руки в замке, водрузив их на колено, недовольно раздул ноздри, обвел нас сердитым взглядом.

— Ну-с, как дела с раскрытием убийства Мэри Энн? — недовольно проговорил он.

— Вы же знаете, — возмутился Дистр.

— Я-то знаю, — вдруг закричал мистер Селиваний. — Только мне от этого не легче. Вы всех опросили?