Объяснять одни явления другими – это не просто методологическая установка. Это утверждение определённой реальности, которая в таком случае ограничивается лишь миром явлений.

Стремление отказаться от поиска сущностей, стоящих за миром психических явлений, по сути, является лишь онтологической предпосылкой. Именно предпосылкой, которая никак не доказывается, но из которой исходят. Эту предпосылку можно так и обозначить: существует лишь мир психических явлений, которые взаимодействуют между собой, эти явления самодостаточны и не представляют собой проявления какой-либо сущности, будь то материальной или метафизической. Поскольку действенность любой предпосылки в познании проверяется в конечном итоге на результатах, то и оправданность её нужно оценивать тем же способом. Об этом мы ещё будем говорить. Сейчас же обратим внимание на саму проблематичность данной предпосылки, которая несёт в себе онтологическую неопределённость.

Когда явление объясняется какой-либо метафизической сущностью, то такая позиция понятна. Она состоит в следующем: помимо материального мира существует нематериальный, который мы не можем постичь с помощью органов чувств, но мы можем этот мир мыслить, предполагая на основе уже имеющихся чувственных данных ещё и какие-то нематериальные сущности как недостающие звенья в цепи теоретических положений. Можно не соглашаться с предпосылкой существования нематериального мира и считать основанные на этом теории не более чем выдумкой, но такая позиция, по крайней мере, понятна. Вместе с тем, когда явление объясняется каким-либо материальным субстратом, лежащим в его основе, то это также понятно и вообще не вызывает вопросов. В одном случае явления объясняются нематериальным, а в другом – материальным. Но вот когда научная психология говорит, что психические явления существуют сами по себе, влияя одно на другое, – эта позиция вызывает недоумение, ибо предполагает самостоятельность существования явлений. Проясним это на примере. Скажем, один человек общителен, а другой молчалив. Как это объяснить? Вышеназванные два пути предлагают спуститься на более глубокий уровень и объяснять происходящее на поверхности глубинными процессами, но только в одном случае идёт погружение вглубь «материи», а в другом – в трансцендентную, метафизическую область. Научная же психология выступает против деления психической реальности на поверхностную и глубинную, она говорит, что находящееся на поверхности и есть вся реальность. В таком случае общительность и молчаливость не есть проявления чего-то другого, а самостоятельны. Получается, что «общительность» и «молчаливость» существуют сами по себе. И каков тогда их онтологический статус? То, что существует само по себе, а не является проявлением чего-то другого, есть субстанция, или сущность6. «Общительность» и «молчаливость» – это субстанции? Конечно же, научная психология этого не утверждает. Если общим понятиям приписывать реальность, то получается объективный идеализм, любую близость с которым академическая психология исключает. Однако, если мы не приписываем общим понятиям реальность, то они является чисто