Я вошёл и удивился, как всё переменилось, пока я там не бывал. Появилась колоннада, кожаные диваны, венецианские зеркала и позолоченные люстры. Всё обросло роскошью и величием. Задышало деньгами.

Меня не покидало ощущение, что я находился в фокусе недобрых глаз. Наверное, так и было: в витиеватые барельефы и позолоченные рамы были спрятаны видеокамеры, позволяющие наблюдать за посетителями.

Неприятное ощущение усилилось, когда я увидел Артура, бывшего моего сокурсника, а ныне хозяина клуба «Big».

Он летел по вестибюлю с широко раскинутыми руками.

– Здравствуй, дорогой! Здравствуй! Как я рад тебя видеть!

Я грустно усмехнулся: конечно, он не рад. Мы недолюбливали друг друга, когда учились в университете. И вот сейчас, много лет спустя, Артур высказывал радушие: захватил меня в объятья и защёлкнул клешни.

Я стоял как одеревенелый, выгнув спину и опустив руки. Едва сдерживал тошноту, вызванную слащавой фальшью.

Это не смущало Артура.

Он был продуманным человеком: никогда не рубил с плеча, не высказывал мыслей вслух, держал кулаки в карманах и всегда метил не в бровь, а в глаз.

Широким жестом хозяина он пригласил меня в кабинет, распорядился, чтобы подали вина, и до конца беседы не выпускал инициативу из рук: интересовался здоровьем моих родителей, возможностями карьерного роста, моим финансовым благополучием и причинами холостяцкого статуса. Мне нечем было похвалиться.

А вот Артур меня удивил. Я помнил его как туповатого парня. Все ему отказывали в дружбе. Несмотря на это, он лез и навязывался. Особенно старательно он обхаживал элиту. Всегда приходил без приглашения, будь то яхта нефтяного магната, или дача австрийского посла, или ложе Большого театра. Словом, Артур был везде, где тусовались отпрыски богатых и именитых.

Дело даже не в социальном неравенстве, а в различии интересов. Сын скромного кавказского фермера, каким являлся Артур, не мог представлять интерес для избалованного московского общества.

Я к элитам не лез. Держался дистанционно. Мой статус был скромен. Бонусы мне добавлял отец, который был профессором и слыл уважаемым человеком как среди студентов, так и в преподавательской среде.

Генетической связью я не злоупотреблял. Учился хорошо. Умел за себя постоять. С друзьями был благодарным. Содержал себя сам. С отца я не мздоимствовал.

А вот Артур мздоимствовал, причём с родных и слабых! Перед сильными подобострастничал, перед влиятельными заискивал. В среде кавказцев его не жаловали: не прощали мздоимства, лизоблюдства, предательства и дешёвых понтов. Он казался ничтожеством как среди своих, так и среди чужих.

Позже выяснилось, что он имел способности в сфере теневой коммерции. Быстро постиг рынок, обзавёлся влиятельными покровителями и пошёл в рост, демонстрируя незаурядную торгашескую прыть.

Я его не осуждал. Сам был нечист. Занимался хакерством. Но ничего общего с ним иметь не хотел.

Быстро распрощавшись, я направился к выходу. Вестибюль был полон посетителей, что затрудняло движение. Публика прибывала и жужжала, как растревоженный улей. Здесь были крупные бизнесмены, представители шоу-бизнеса, видные политические деятели и другие, к ним прилипшие и присосавшиеся.

В дверях меня задержал администратор. Он предложил остаться. Сказал, что есть интересный конкурс, который может меня заинтересовать.

– Что за конкурс? – спросил я мимоходом.

– Конкурс по метанию спермы.

Остановившись как вкопанный, я ошалело переспросил:

– Что за конкурс?

Седовласый полковник в отставке, каким в прошлом являлся администратор, ничуть не смутился и, не моргнув глазом, обстоятельно объяснил: