Поэтов-лауреатов 2024 года трудно, практически невозможно расставить по ранжиру. Пусть они и заняли разные места, но литература не спорт, где можно сравнивать достижения состязающихся по неким объективным критериям. Все трое очень разные, и все достойны своих наград.

Майка Лунёвская развивает линию камерной поэзии. При мимолётном взгляде её стихи могут показаться традиционалистскими (чему способствует в первую очередь приверженность силлабо-тонике) и простоватыми. Но это поэзия, которой противопоказано быстрое, поверхностное восприятие. Мир, воссозданный Лунёвской, требует внимательного взора, неспешного любования, чуткого вслушивания. Нет, это не “тихая” или “пейзажная” лирика, хотя материалом тут по большей части выступает деревенская жизнь безо всякой идеализации и надуманного пейзанства. Это и не “женские” стихи, хотя специфическое внимание к драгоценным мельчайшим деталям не оставляет сомнений в том, кто автор этих строк. Поэзия Лунёвской созерцательна и гармонична, самоиронична и ненапориста, это поэзия интеллигентная и вежливая по отношению к читателю – здесь не берут за горло клещами вычурных метафор и не пытаются потрясти воображение экстремальными стилевыми экспериментами, а спокойно приглашают возрадоваться вместе с автором красотой той части мироздания, которую удалось запечатлеть в слове:

Совсем другой художественный мир предстаёт в стихах Василия Нацентова. Во-первых, видно, что автор сознательно ставит перед собой задачу явить читателю литературное изделие, показать словесное мастерство, и вообще перед нами концептуальный проект: здесь каждое стихотворение – сознательный культурный жест. Во-вторых, контекст, подтекст и бэкграунд очевидно ценны для сочинителя, количество аллюзий и реминисценций велико, а широту литературного кругозора невозможно сузить. В-третьих, это стихи, обладающие своим стилем, что не так часто встречается в молодой поэзии, обычно она вольно или невольно подражательна. Индивидуальность Нацентова угадывается сразу – по небанальности лексических сочетаний, по модернистской экстравагантности образов, по юношеской залихватскости интонации:

Поэтика Леонида Негматова обращена уже не к модернистской, а к романтической традиции, точнее, неоромантической. Здесь из великих теней приходит на ум не столько поздний Гумилёв или раннесоветская баллада (Тихонов, Сельвинский, Светлов), сколько полузабытый современным читателем, но по-прежнему грандиозный Павел Васильев. Напор, витальность, песенность, чувство живой связи с огромным раскалённым пространством, ощущение пребывания лирического героя на границе двух культур – вот то, что роднит стихи Негматова с творчеством предшественника. Эти стихи написаны так, словно никакого постмодернизма с его вечным скепсисом, тотальной иронией и жонглированием цитатностью не было и в помине – ярчайшие впечатления бытия вновь серьёзны и свежи: