Ия Филипповна еще раз с благодарностью посмотрела на невестку и в сопровождении мужа, врача и горничной удалилась к себе.

Оставшись с Ольгой наедине, Антонина восхищенно произнесла:

– Прости меня, милая, я, кажется, недооценивала тебя.

– Пропустим по стаканчику? – молодая женщина подошла к бару и достала бутылку мартини.

– Ой, не знаю – я за рулем.

– Я тоже.

И выпили.

– Ужасный день, – сказала госпожа Корф, – но ты действительно произвела на меня впечатление, Олечка.

Похожим комплиментом наградил сноху и Дмитрий Михайлович, когда спустя четверть часа вернулся в гостиную.

Ольга как будто пропустила мимо ушей слова свекра, налила себе еще мартини и, прежде чем выпить, сказала ему:

– На опознание я хочу поехать с вами.

А потом спросила:

– Как скоро вам удастся разыскать человека, похожего на моего мужа?

– Надеюсь, что очень скоро. В ФСБ работают толковые ребята, – он недвусмысленно взглянул на сестру.

– Разумеется, – ответила Антонина. – Утром я постараюсь встретиться с Юрием Петровичем и уговорить его начать действовать без промедления. Насколько я помню, у него связи со службой нелегальной разведки президента – сообща они уложатся в сутки. А может, и раньше. Мне нужна будет фотография Павлика, а то в моих альбомах он в основном еще ребенок или юноша.

– Альбом с фотографиями в моем кабинете, я попросил Тильду незаметно вынести его из комнаты Ии. Всеми вопросами организации похорон я займусь сам.

– Из командировки Павел должен был вернуться через три дня, – сказала Ольга. – Так что к этому сроку Ия Филипповна будет ждать моего звонка, а мы должны будем подготовить лицедея к представлению.

– Боже мой! – прошептала Антонина. Ей сделалось страшно при мысли, что эксперимент может провалиться и все они будут с позором разоблачены императрицей. – Что будет с Иечкой, если…

– Поздно думать об этом! – решительным тоном оборвала ее молодая женщина.

– Верно, – поддержал сноху Дмитрий Михайлович. – Теперь нельзя идти на попятную.

Ольга внимательно посмотрела на Поликарпова:

– У меня два условия, при которых я всецело поддержу вашу авантюру.

– Согласен безоговорочно, – Дмитрий Михайлович сосредоточенно сощурился, ощутив ни с чем не сравнимый запах алчности. Он уже не раз убеждался, какие крепкие зубы у этой хищницы: смертельной хваткой она вгрызается в добычу и ни за что не отпустит, даже ценой собственной жизни.

– Первое: ко мне автоматически переходит право владения акциями Павла.

– А второе?

– Я получаю единоличную власть над нашим лицедеем.

– Сереж, а Сереж!

– Ну чего?

– Теперь я тебе нравлюсь, и ты меня любишь, да?

– Хм, сдурела, что ли?

– А что? – хихикнула Катя, ее забавляла в нем эта мальчишеская ершистость. – Любовь – это ведь как костер: палку не бросишь, костер и погаснет.

– Да чего ты заладила!

– Ну, знаешь ли: переспал – теперь жениться обязан!

– Уймись, Катюха!

– А-а, поняла: считаешь меня похотливой сучкой, поэтому в благоверные брать не хочешь?

– Ну, ты совсем спятила! Раз перепихнулись – и уже под венец? Придумала тоже!

– Почему один раз? Два! Забыл, что ли? И второй раз без резинки – сам захотел. Ребеночек теперь у нас будет, ма-аленький такой…

– Катька! – он резко приподнялся на локтях и уставился на нее сердитыми глазами. – Чего ты мелешь, дура?

– Сам дурак! – рассмеялась девушка. – Потому что мозги у тебя в другом месте – в том, что отрастил по колено, а теперь носишься с ним, как с хоботом!

Сергей выпрыгнул с постели и, голый, направился в ванную.

Катя тоже встала, наспех завернулась в плед и догнала парня в коридоре, освещенном румянцем заката. Светило гранатовым глазищем, подглядывая за ними сквозь стекла лоджии.