«Много страдал! – усмехнулся оппонент. – Что людям до мук его совести! Свои преступления он совершал вопреки этим мукам. Вспомни слова Пушкина: «Гений и злодейство – две вещи несовместные».

«Господи! – вдруг встряхнул головой Андрей. Тут только до него дошло, что он яростно дискутирует сам с собой, совершенно искренне принимая сторону то одного, то другого голоса. – Что же это у меня, раздвоение личности? Сам с собой договориться не могу?» – ему почему-то пришла в голову забавная картинка: его два «Я», так и не придя к единому мнению, начинают друг друга колошматить и драть за волосы.

К этому времени он добрался до подстанции, и мысли его были поглощены текучкой обычных служебных и неслужебных проблем. День и ночь прошли в непрерывных разъездах, хотя ни одного интересного или любопытного случая не было, в основном одни старички-старушки и инъекции… инъекции… инъекции…

Полдня субботы он проспал, а когда проснулся, то решил было позвонить Лиане, пользуясь отсутствием жены (она оставила записку, что уехала к маме), но только он поднял трубку телефона, как в скважине заскрипел ключ: домой вернулась расстроенная Леночка.

– Случилось что-нибудь? – поинтересовался Андрей, видя, что Леночка какая-то не такая.

– С отцом Сергием очень плохо, – всхлипнула Леночка.

Выяснилось, что, побыв немного у матери, она решила зайти в свою церковь и узнала, что у отца Сергия вчера ночью случился приступ аппендицита и когда его отвезли на «Скорой» в хирургическое отделение, то оказалось, что у него произошла перфорация аппендикса, развился перитонит, и нет никакой гарантии, что он выживет.

Услышав такую новость, Андрей почувствовал, что в сердце у него что-то екнуло.

«А ведь это было в ту самую ночь, когда я его в астрале с Ленкой застукал, о кровать шарахнул и пополам разорвал, – в смятении подумал Андрей. – Как раз на уровне живота. Ну, дела! Слишком уж все совпадает. Неужели я действительно могу в астрале с живыми людьми расправляться?» – Андрей вспомнил его совместное с непортальщиками астральное нападение на Мирзабая и его смерть от сердечного приступа за тысячи километров от Москвы. Как ни странно, эти мысли не вызвали у Андрея угрызений совести, напротив, он даже почувствовал гордость за свое неожиданное могущество, хотя другая сторона по-прежнему пыталась его убедить, что все это – чистой воды совпадение.

«В конце концов, – думал Андрей, – ничего плохого конкретному отцу Сергию я не собирался делать, а в астрале поступил, согласно обстоятельствам, не предполагая, что это может как-то на нем сказаться. Так что если даже действительно какое-то мое воздействие было – его можно отнести к разряду несчастных случаев. Просто буду знать, что в астрале надо быть осторожнее».

В течение недели Андрей каждое утро пытался дозвониться до Лианы, боясь сделать это вечером, когда Леночка являлась из института. Но, очевидно, она выздоровела после приступа и вышла на работу (кстати, Андрей так и не знал, где она работает). Через несколько дней после истории с отцом Сергием Леночка сообщила, что кризис миновал, и батюшка медленно пошел на поправку. Она заметно повеселела, и в ее отношении к Андрею наступило потепление. И все же Андрей ощущал: что-то стало не так. «Хоть бы она как-нибудь к матери ушла на целый вечер!» – раздраженно думал он. С другой стороны, он боялся, что к телефону подойдет муж Лианы и что-то заподозрит, поэтому оттягивал звонок, хотя вполне мог бы сказать Леночке, что звонит какой-нибудь больной. Но Леночка, как назло, к матери не ехала, только пару раз днем навестила (вместе со своей общиной) отца Сергия в больнице, когда тому стало полегче.