– Не знаю, – ответил Анатолий. – Пока не знаю. Думаю.

Прошло еще три недели, пока не произошла вторая трагедия в моей жизни.

Последняя неделя июня. Вечерело. Погода была очень теплой, светило солнце, дул легкий ветерок. Погода казалась очень комфортной. Мы все находились дома. Покушали и занялись своими делами. Анатолий вышел к своей бронированной машине и разрешил мне выйти с ним. Было тихо. Мне, как обычно, хотелось играть. Но Анатолию нужно было сделать одно дело, и он пока решил посадить меня в машину. Он вынес несколько моих подушек из дома положил на переднее пассажирское сиденье. Хотел, чтобы я могла смотреть в окно. Положил аж три подушки и заметил небольшую дырку на наволочке одной подушки.

– Ой! – сказал Анатолий и показал мне эту подушку. – Дырка. Надо зашить.

Я посмотрела и на удивление проявила сарказм:

– А ты переверни подушку вниз, и не будет видно. Ты только маме не говори.

Анатолий засмеялся и сказал:

– Артистка ты, Ли! Ладно, фиг с ним. Потом зашьем.

Он сделал, как я сказала, перевернул подушку и посадил меня, сказав несколько слов:

– Ли! Ты пока посиди немного в машине, я кое-что сделаю быстренько, и мы с тобой поиграем. Хорошо?

– Хорошо! – стеснительно улыбаясь, ответила я.

– Умничка! – продолжил Анатолий и снова засмеялся.

Он поцеловал меня в правую щечку и коснулся указательным пальцем правой руки кончика моего носа. Далее закрыл дверь, чтобы я не выпала, так как машина для меня была очень большой.

Я была послушной и сидела тихо. Анатолий занимался своим делом. В машине была включена старая радиосвязь, которой военные продолжали пользоваться, несмотря на другие развитые технологии связи. Рацию в машине Анатолий никогда не выключал. Старался всегда быть на связи. Вдруг резко заработала рация. Стали быстро что-то говорить. Я от резкого звука немного испугалась. Стала слушать, но ничего не понимала.

– Анатолий, прием! Слышишь меня? Прием! Мы новые самолеты обнаружили. У них светоотражающее покрытие. Лазеры не могут их сбить. Они уже летят над Москвой с юго-западной стороны на северо-восток к центру города, и очень быстро. Подлетают к аэропорту Внуково, где ты и находишься. Ракеты ПВО уже запущены. Будь осторожен. Обломки могут упасть на тебя. Слышишь, Анатолий? Прием!

Анатолий услышал сообщение по рации и быстро отреагировал. Открыл водительскую дверь, сел в машину, взял в руки рацию, соединенную пружинным проводом с панелью, и ответил. Я, немного напуганная, смотрела на Анатолия. Вдалеке зазвучала боевая тревога.

– Я понял тебя. Сообщение принято. Как слышишь?

– Слышу тебя. Сейчас ракета собьет один перед тобой. Будь осторожен, – ответили по рации.

– Хорошо! Вижу!

Машина стояла по направлению в сторону юго-запада, и поэтому было видно, что летит в нашу сторону. Дом располагался с правой стороны от машины в девяти метрах. Анатолий не успел закончить разговор по рации, как увидел в небе момент сбивания самолета. Расстояние было малым, самолет летел низко с огромной скоростью. Обломки полетели вниз под углом прямо на нас. Анатолий не успел даже среагировать, как буквально через пару секунд один огромный обломок сбитого самолета на огромной скорости упал прямо на дом, полностью стерев его с лица земли. Был ужасный грохот. Машину сильно тряхануло от ударной волны, но не повредило. Основная ударная волна ушла назад, поэтому машина осталась цела. Ни единого обломка самолета или дома не попало в машину. Дома оставались мама и Дмитрий. Анатолий посмотрел направо. Его окутал ужас. За долю секунды исчез целый дом. Я от такого сильного удара резко испугалась, подпрыгнула, но не упала. Тоже посмотрела направо и заплакала. Так я потеряла маму