– Знаете, что? – сказала я подругам, когда мы подошли к корпусу общежитий, – наверное, вы правы. Я действительно последнее время слишком закопалась в учебе. Эдак можно и с катушек съехать.

Дженни недоверчиво на меня уставилась, а я слегка потянулась, словно сбрасывая с плеч невидимый груз:

– Так что, девочки, я с вами все-таки схожу на «Пинк-шоу». В конце концов, все время учиться вредно для здоровья. Может, и правда кого подцеплю, хотя сейчас заводить серьезные отношения еще не готова. Распределюсь, а там видно будет.

Лиз даже запрыгала от радости, а Дженни крепко, по-тачиевски пожала мне локоть:

– Молодчина! Вот это правильно! И вообще, если ты думаешь, что мы по тебе не скучаем, то ты категорически ошибаешься.

– Ничего я так не думаю, – заверила я. – Но только до субботы, чур, меня не трогать! Раз намечается гулянка, так я сейчас посижу поплотнее, закончу все, что можно, чтобы потом оторваться со спокойной совестью.

– Хе-хе, не иначе, как Ковалевска-тачи готовит прорыв в современной генетике, – ухмыльнулась Дженни. – О’кей, договорились. Но, все-таки, ты смотри там по сторонам. Наверняка там много будет симпатичных одиноких неко, они на «Пинк» слетаются, как мухи на сладкое.

– Ты когда-нибудь видела хоть одну муху? – ответила я, скрывая внутреннее раздражение. – Ладно, девочки, до субботы. И вот что, Дженни, я уж своего не упущу. Ты же не думаешь, что я какая-то неверно собранная?

– Ну тебя, – отмахнулась Дженни. – И не смущай Лиз своей похабщиной, она у меня девочка нежная и чистая душой.

Что правда, то правда: Лиз была простодушна, как овечка. Стараясь мысленно не продолжать параллель с данным представителем парнокопытных (тоже, кстати, благополучно вымершим) я тепло попрощалась с девочками и побежала к себе в блок.

Может показаться, что я слишком холодна со своими подругами, но это не так. По-своему, я их люблю и дорожу их вниманием, и даже тем старанием, с которым они пытаются интегрировать меня в «нормальную жизнь», или, как говорит Лиз, сделать счастливой. Они, конечно, не понимают, что так меня нельзя сделать счастливой. Откровенно говоря, тогда я и сама не знала, что же мне нужно для счастья. А если совсем уж честно, то на этот вопрос вообще мало кто способен ответить. Хотя в моем мире все вполне искренне считают, что счастливы.

Ну что же, ничего не поделаешь; придется, конечно, поплавать в этой ванильной луже по имени «Пинк-шоу». Но зато у меня есть три вечера на мои собственные развлечения, дающие мне иллюзию если не счастья, то удовольствия.

Раз мне надо выбирать

Твердо вам могу сказать

Без увёрток и вранья

Мальчик я, да мальчик я

За весь мир, за все дары

Не сниму свои штаны

Без увёрток и вранья

Мальчик, да мальчик я

Эмма Вурхисс, «Без обмана» (перевод)

В общежитии я занимала одинарный бокс, который так и назывался, «холостой», а Дженни с Лиз уже давно переселились в двойной, так называемый коттедж. У них было довольно много удобств: ванна с паровой баней, комбинированная стиральная машина (я ей пользуюсь, чтобы не ходить в общественную стиралку, которая, как и все помещения, где собираются во внеучебное время студенты, моментально превращается в клуб знакомств), собственный балкон, а, главное, кухню! Самое смешное, что ни Дженни, ни Лиз не умеют готовить. Вообще, в наше время этим талантом мало кто может похвастаться; а зачем, если есть готовый фаст-фуд, приготовленный рабочими или кафе, где работают кулинары-специалисты? Но на кафе нужны довольно большие деньги, а фаст-фуд мне лично не то, чтобы в горло не лезет, но, если есть выбор, я лучше сама чего-то приготовлю. Это дерьмо из планктона, водорослей, гидропонного риса и прочих хай-тек продуктов, с моей точки зрения, есть может только очень голодный человек. Тем не менее, абсолютное большинство студентов, да и не только, питаются именно фаст-фудом.