– С середины прошлого света я морозил свою задницу на севере, тупой ты кретин. – выругался Виктор, – Каким образом я мог кого-то убить в Челоке пять дней назад, если только путь до Княжества у меня занял бы, как ты и предположил, треть грёбаного света?

– Это уже неважно, – Келебрайн грубо потянул за цепь, утаскивая Виктора за собой, – тебе повезло, что я не сверну тебе шею прямо здесь и сейчас. Вместо этого доставлю Цитадель, где тебя будут судить.

Испуг Элины сменился на ярость, она уже хотела накинуться на наглеца с кулаками, но Декарн вовремя остановил её. Старик стал преградой между антийкой и верховным наблюдателем и сам решил вступить с ним в противостояние. День и впрямь полон сюрпризов. Давняя вражда вновь настигла старого чародея.

– Ты совершаешь ошибку, Келебрайн, – Декарн догнал его, когда Келебрайн уже подвёл Виктора к своему скакуну, – как бы тебе того не хотелось, но Виктор никого не убивал. Тем более в Челоке. Тем более пять дней тому назад. Я знаю, ты очень хочешь мне насолить, но делать это через моих подопечных – очень низко для такого, как ты.

– Узнаю старину Декарна. Весьма красивая и резкая речь, особенно если учитывать с кем именно ты разговариваешь. Знаешь, что позволило мне дожить до своих лет и не иметь врагов под боком? Моя злопамятность. Я очень злопамятен, Лорно. Так что не советую переступать границу и становиться моим врагом. По-твоему я забыл, что именно ты увёл от правосудия антийскую шпионку?

– Олейна была обычной беженкой из Анта. Тебе проще перерезать глотку, такой как она, вместо того, что глубже разобраться в вопросе. Прям как и сейчас. Тебе плевать на чужие жизни. В Цитадели ты не раз это доказывал.

– Чему ты удивляешься? – вмешался в разговор Виктор, – Все эти дракониды одинаковы. Злобные чешуйчатые тугодумы.

– Ты прав, старик, – Келебрайн проигнорировал слова Виктора, развернул его и больно уткнул ладонь в затылок, прижав его в бок скакуна, – мне действительно плевать на чужие жизни. На жизни таких как он.

– Сколько лет прошло с того момента, как я покинул стены Цитадели? Около тридцати? Ты тоже кое-что позабыл, Келебрайн. Я не менее злопамятен, чем ты. И я прекрасно помню о всех твоих прегрешениях.

– Вот мы и дошли с тобой до скрытых угроз.

Пока напряжение между бывшими коллегами продолжало расти и заставлять нервничать всех вокруг – Виктор никак не мог мысленно в достаточной мере выругаться по поводу всей этой неприятной ситуации. Только идиот поверит в то, что пять дней назад наёмник убил членов чужой гильдии в Челоке и так быстро оказался за полмира от места преступления. Без сомнений, Келебрайн просто использовал это в качестве повода, чтобы поквитаться с ненавистным бывшим преступником, которого не смог прикончить даже всеми силами чистильщиков и охотников за головами. Или же он настолько ослеплён ненавистью к нему и Декарну, что отказывается замечать всех нюансов, подтверждающих невиновность Виктора. Вместо того чтобы уже быть на пути в столицу, где его ожидает родная дочь, на чьи плечи легли бразды правления в столь юном возрасте и в столь непростое время, Виктору приходится стать арестантом Цитадели, который обречён на долгий путь в Челок, где его будет ожидать только смертный приговор. Вряд ли Декарн захочет в открытую вступить в противостояние с Келебрайном, сил у него хватит, но при этом он понимает, что поставит под угрозу не только тех, кто находится сейчас рядом, но и остальных членов гильдии и даже своего близкого друга Алайди Кринго. Самостоятельно Виктору вырваться не удастся, хватка Келебрайна слишком сильна, не удаётся даже пошевелить пальцами. Ругань старика и верховного наблюдателя продолжалась, Виктор всё пытался отыскать выход из ситуации, но внезапно его размышления были прерваны. То, что он увидел в заросшем овраге в сотне метрах от тракта, не могло не шокировать. Тёмная кошачья голова пристально наблюдала за ним огоньками своих широко раскрытых чёрных глаз с белыми вертикальными зрачками. Этот взгляд пугал, прогрызал саму душу, заставляя любое существо понять, что именно оно избрано обречённой жертвой. Этот клыкастый зверь пару раз дёрнул длинными кисточками своих ушей и очень быстро исчез, словно бы его никогда и не было. Виктор очень хотел верить, что всё это лишь игра больного воображения. Но всё было не так. Похоже, что он снова стал той самой жертвой, которой ему довелось быть много лет назад.