Левар представился и пояснил:

– Я ищу способ связаться с моей семьёй. Сказали, вы можете помочь…

– Взаправду ль к нам пожаловал на зверюжьем хвосте? – перебила гостя старушка и приняла из заботливых рук Малуши чашку с водой.

Внучка зачарованно присела в сторонке, не в силах совладать с возросшим любопытством. Левар кивнул. Тогда Мокша смерила его ещё более пристальным взглядом:

– Так не ты ль и пригнал зверюгу до нас? – пошла она в лоб.

Левар в очередной раз подумал, как, должно быть, дико выглядело его появление со стороны, и поспешил заверить, что никак не мог управлять зверем и более того, сам чуть не стал его жертвой, решившись на крайнюю меру – поездку верхом. Мокша внимательно выслушала и потребовала дальнейших разъяснений: как дуплик оказался у великаньего дома. Старушка глядела проницательно, и скрывать что-либо от неё казалось не лучшей затеей. Левар не стал юлить и рассказал старейшине всё с самого начала, вытащив пару людских портретов для наглядности и закончив тем, что ему пришлось покинуть дом людей, чтобы найти и защитить семью от Кощея.

– Слыхала я об том, – Мокша покивала задумчиво. – Знамо, правду лешие бают. Об силе-то новьей, да Зелёном сне. И ты, знач, тот самошний избранник, который умудрился Кощею путь перейти…

Левар нехотя согласился: его смущала осведомленность старейшины столь «мелкого», по словам Малуши, сельца. «Если даже здесь все в курсе, – думал он, – то уж в Совете и подавно знают, что я жив-живёхонек. Хотя с другой стороны, – он немного просветлел, – значит, и семья моя знает, что я выжил».

– Ежели зверюга воротится, сумеешь отворот ей дать? – спросила вдруг Мокша, выдернув его из размышлений. – Ну, коль ты силу заимел-то…

Левар аж выпрямился от неожиданности:

– Я бы рад, но в лесу я бессилен, поэтому мне и пришлось рисковать, чтобы забраться поглубже верхом на звере. Сам бы я не дошёл так далеко, а если бы рискнул, то в пути стал бы лёгкой добычей для хищников.

– Одна крайность, – выдохнула нориха с какой-то безысходностью. – Нахватался непойми чего у безумца Вышаты. На зверя лезть! Свезло тебе, малёк, видать, зверюга сюды по привычке приволоклась. Коль не энто, плутал бы ты по лесу, покамест не клюнул кто. А мы и откуп ужо оставляли, дабы от сельца энтого гада отвадить подалече, да всё без толку…

– Какой откуп? – Левар навострил уши.

– Знамо, яства, – встряла Малуша со своего угла.

– Еду?

– Мясо, а то как же, – продолжала внучка старейшины. – С каждым разом всё далече от нор носили. Зверюгу умасливали, чтоб от нас, вишь, отстал. Да токмо не сработало, мужи, вишь, уж и западню устроили, потому как сил боле не было терпеть, да и туша кротова извелася.

Левар даже за голову схватился:

– Да вы ж её этим и привлекли! – воскликнул он испуганно.

Старейшина недовольно нахмурилась, но, видя, что гость совершенно искренне переживает, смягчилась:

– А ну, разъясни-ка, головастый, – опёрлась она о столешницу и, кажется, всерьёз приготовилась слушать. – Чегой-то мы не так делаем?

Левар смутился, но постарался объяснить, почему не стоит «умасливать» такого хищного зверя.

– Понимаете, если подкармливать птиц, как это делаем мы, дуплики, то со временем они привязываются к нам, селятся на нашем дереве, подпускают ближе, а то и вовсе – позволяют летать на себе. Это высшая награда! Но птиц прикармливают ещё птенцами. Это долгий путь к доверию. А вы, получается, просто накормили зверя, к тому же самым любимым его лакомством… конечно, он будет возвращаться за ним ещё и ещё. Он запомнит путь к своей «кормушке», от такого даже птицы не отказываются. Но птицы не станут клевать нас, дупликов, потому как мы с детства их друзья и помощники, а вы для этого зверя лишь «ходячие кусочки мяса». Даже Вышата с рождения мышей приручает, хотя они и не такие опасные. Вам не нужно ничем прикармливать, тогда никакой зверь интерес к вашим норам не проявит. А этого зверя вы уже и сами спугнули. После такого «острого» приёма вряд ли он захочет снова появиться здесь.