- Почему? - не понимаю я.

- Ну, которого Мальвина воспитывает. Вредина эта голубоволосая.

Хм. В начальной школе я пару раз была Мальвиной на Новый Год.

- Так как? - снова бросив на меня взгляд, только теперь насмешливый, допытывается он.

- Можно сказать "Давайте перейдём на "ты", - вздохнув, говорю я.

- Так я давно перешёл.

- Вы - да. А я - нет.

- Ну и что тебе мешает?

Надув щёки и медленно выпуская воздух, снова закатываю глаза я. Не, он невыносим. И неисправим, похоже.

- Вежливость, - говорю я, - мне мешает.

- Тогда откажись от неё, - покачивая головой в такт музыке, весело отвечает он. - Чесслово, не заругаю.

- Я так не могу.

- Когда будем сексом заниматься, ты меня тоже на "вы" будешь величать?

Тихо вскипаю. Вполоборота поворачиваюсь к нему.

- С чего вы взяли, что я буду заниматься с вами сексом?

- Чутьё, - ухмыляется он.

- Оно вас подводит, - щурю глаза я.

- Пока не подводило. Ехать со мной в ресторан ты тоже не собиралась.

- Так, - говорю я. - Остановите машину!

- Ага, - рассмеяшись, произносит он. - Щаз. Прям бегу и останавливаю.

- Лев, вы ведёте себя отвратительно!

На это он никак не реагирует. Просто ведёт машину и всё.

- Вы ведёте себя, - всё больше завожусь я, - как напыщенный индюк, как самовлюблённый нахал, как...

- Как хамло ещё, - ухмыляется он.

- Да, как хамло тоже! И что, вы этим гордитесь, что ли?

- Да не, просто тебя цитирую, - качнув головой, улыбается одними глазами он.

Скрестив руки на груди, отворачиваюсь к окну.

Молчим.

- Скажи, когда дуться перестанешь, ладно? А то я могу пропустить этот момент.

Ничего ему не отвечаю. Много чести.

- Я не понимаю, на что ты обижаешься, - будто просто рассуждая вслух, говорит он. - В отличие от тебя, я тебя не обзываю. Везу в прекрасный ресторан. Еда там - охуительная просто. Пытаюсь тебя разговорить, расслабить. А ты только дуешься.

Глубоко вздохнув, снова поворачиваюсь к нему.

- Похоже, вам это просто недоступно, - говорю я.

- Что именно? - взглянув на меня, хмурится он. - То, что ты очень обидчивая и вредная?

- Я не вредная, - спорю я. - И не обидчивая. Вам недоступно нормальное общение. вы ведёте себя так, будто... будто...

- Да как хамло, - усмехается он, - понял я уже. Как индюк ещё, и как этот, как его... в общем, самовлюблённый кто-то.

- Да, всё верно, - раздражённо соглашаюсь я. - Именно так вы себя и ведёте.

- Слушай, - ухмыляется он, - мы едем вкусно похавать или у нас тут конкурс, кого из детей на родительском собрании больше похвалят за хорошее поведение?

- Вас, как я понимаю, явно не хвалили, - парирую я.

- Ну... - качнув головой, пожимает плечами он. - В целом, да. Ругали, в основном.

- Оно и видно, - холодно говорю я.

- Знаешь, в моём классе в первой школе было трое мальчиков-паинек, которых постоянно хвалили. Они и учились хорошо и вели себя, как мамины оладушки. Тефтельки такие очень правильные, которых учителя всё время в пример ставили в вопросах поведения.

Озадаченно смотрю на него.

- И к чему вы это?

- К тому, что один из них всю жизнь жил с мамой, даже когда ему тридцать стукнул, не работал, и при этом тайком от матушки подбухивал на ворованные у неё деньги. Потом она, сыночку великовозрастного одна на себе тянувшая, заболела и умерла, а он, оставшись один, вконец спился и в позапрошлом году тоже помер. Другой, уже будучи подростком, принялся люто бунтовать и сбегать из дома, и чуть позже по малолетке загремел за грабёж. У женщины пожилой в метро сумку спереть по тихому пытался, а она засекла, сумку отвоевала, да ещё и ментов после вызвала, которые его, убегающего, сцапали. Когда отсидел и вышел, подсел на игровые аппараты, принялся проигрывать те крохи, что зарабатывал, залез в долги, связался с нариками, после сторчался, и тоже уже по земле не ходит. А третий стал полусектантом не от мира сего, нашёл себе подобную же дуру, детей наделал, надавав им имена из фэнтезийных фильмов, а потом бросил и детей и жену, причём беременную новым, шестым по счёту ребёнком, когда ему левая баба похитрее в уши надула про любовь большую. Сейчас доит какую-то третью бабу, и прячется от бывшей жены и приставов, чтобы алименты не платить. И я тебе честно могу сказать, что эти трое жалких пидорасов - мне вот вообще не пример.