– Еще есть? – не спросил, а взмолился он.

– Все есть, – кивнул Фредди. – Но сначала мы поиграем. Ты видел тот бассейн?

– Вроде как, – кивнул Мэй, не понимая, куда гнет Фредди.

– Играем в Шерлока Холмса, – сказал Фредди и поставил Брайана на подоконник. – Смотрел кинишку? Я буду Мориартем.

– Запросто, – кивнул Брайан. – Чего вы хотите, профессор?

– Не так, – поправил Фредди. – Надо сказать: «Я к вашим услугам».

– Яквашимуслугам, – протараторил Брайан. – Дай пива, а?

– У нас мало времени, – сказал Фредди напыщенно. – Но извольте.

С этими словами он стащил с Брайана парик и швырнул его вниз. Потом схватил самого Брайана и принялся гнуть его взад и вперед, изображая борьбу.

– Пивка-то? – просил Мэй. – Попить бы, профессор! Ах ты, сволочь!

Это Фредди цапнул его за больное место – за печень.

– На! – вспомнив любимый Фредди запрещенный прием, Брайан наугад лягнул «Мориарти» ногой. Раздался хрюк, и Брайан услышал удаляющийся жуткий крик:

– Такого не было в кине-е-е!!! Сожру твой парик, попляшешь тогда-а-а! Хааам!

Брайан, испугавшись за свой любимый паричок, кинулся вслед за Фредди, и, благодаря своей обтекаемой стреловидной форме, быстро его догнал. Сцепившись, как сиамские близнецы, великий сыщик и зловещий гений рухнули в бассейн. Брайан первый очухался. Он схватил плавающий по воде парик, отжал его и нахлобучил себе на голову. Увидев, что вынырнувший Фредди находится не в лучшем настроении, Мэй отбарахтался от него на порядочное расстояние и крикнул утиным голосом:

– Овсянка поганая!

После чего величаво поплыл по-собачьи, не обращая внимания на холмсий гнев. Фредди же, оскорбленный до глубины сибирских руд, сделал вот какую штуку: выкарабкался из бассейна, взобрался на свой этаж, схватил в охапку телевизор, размахнулся и запустил оным в Брайана, пропыхтев: «Он видит ваше отражение в коф-ф-фейнике!». Брайан, не сознавая, что стал объектом спланированного убийства, совершенного в состоянии аффекта, продолжал, визжа и хохоча, плескаться в бассейне. Телевизор же со свистом полетел не в бассейн, а к земле, но ударился он вовсе не об нее – с противным скрежетом он оделся на голову Дэвида Боуи, нежно охватив ее, как лучшую подругу. Боуи поднял телевизор, уставил кинескоп на окно, из которого в ужасе пялился Фредди, потом мигнул экраном, сказал: «Это красиво» и пошел ко входу в здание. Добавить к истории, собственно говоря, уже нечего. Но мы еще расскажем о том, чем Фредди перестал с этого дня заниматься. Вот чем:

1) жить в небоскребе (в особняке не в пример приятнее, да и двери там прочнее, ежели что…);

2) смотреть канал «Останкино» (ну не ловился он больше!);

3) выступать живьем на презентации альбома «Barselona» вследствие кратковременной потери голоса (без комментариев);

4) слушать записи группы «Кинг Кримсон» (почему – эту тайну Фредди унес с собой).

5) Ну и все.

Однажды Фредди лежал в постели и осторожненько, двумя пальцами разминал себе горлышко, бо оно все еще побаливало после жестких и колючих пальцев проклятого Шляпника – Майкла Стайпа из новой группы «R.E.M.», которую в Кенсе звали просто «Рем», и баран Коллинза жутко этим гордился. Стайп же жутко этого стыдился. На Фредди же он ополчился по другому поводу.

– Шуток не понимает, плешивая тварь! – бранился полушепотом Фредди. – Ну подложил я ему в шляпу морскую свинку! Ну и чего? Не свинью же, правда? Не лошадь там. Чего злиться-то? Из-за чего шум подымать? Вот как сварю сейчас уху – чтоб знали все! А подать мне кулинарную книгу!

Со стоном разогнувшись, Фредди поднялся и, шатаясь, побрел к книжному шкафу. Открыл дверцы. И тут же оказался похороненным под кучей высыпавшейся на него разнообразной книжной дряни – то была навозная продукция типа брошюрок «Как ловить клопов в комнатных условиях», «Ветрянка – Бич Божий» или сборника авторской песни «Прекрасно в солнечный денек присесть на мокренький пенек». Рыча и брюзжа, Фредди собрал весь хлам в старую рубашку Джона, и, связав ей рукава, швырнул вниз из окна. Оставил в живых он только одну книжечку, старую и засаленную – это был сборник рецептов мамы Джер (как мы помним, маму Фредди так и звали, хотя он и утверждал, что ее имя – Боми). Усевшись по-турецки, Фредди принялся быстро-быстро листать обгрызенные страницы, то и дело капая на них жадной слюной. И тут он издал истошный клич – его липкий от голода взгляд влип в старинный рецепт утиного супа. Слезы и слюни с новой силой хлынули в книжечку – Фредди вспомнил, как ему, еще совсем маленькому Фарухику, мама готовила именно такой супчик.