– Идиет! Нет, ну ты форменный идиет! Смокинг-то, погляди – нарисованный!

Фредди с омерзением отнял руки от полузадохшегося официанта.

– Прощенья просим, – сказал он. – Сейчас, одну минутку, я только дам по морде нечестивцу.

И он принялся искать Кларка, а тот уже стоял, держа перед собой скатерть, и его не было видно.

– Стравус, – и Фредди развернулся, а подлец Кларк ускользнул, и Фредди по инерции опять грохнулся – прямо на полузадушенного официанта. Кларк тут же накинул на них скатерть и сел сверху. Несколько минут по дощатому полу катался клубок из рук, ног, скатерть трещала по швам, официант пару раз вырывался и норовил уползти, но его хватали за что придется и втаскивали обратно. Наконец драчующиеся устали и распались. Официанта, связанного морским узлом, снесли в кладовку, Дэйв Кларк обвязал свой пострадавший глаз обрывком скатерти, а Фредди завернулся в остатки хлопчатки, став похожим на патриция. Пока они сражались, гости времени не теряли и съели, выпили и снюхали большую часть фреддинского угощения. Фредди ахнул, схватил сразу два бокала шампанского, зубами – за неимением свободных рук – стянул с какого-то подноса пучок петрушки и принялся догонять.

– Карнавал! – заорал вдруг мертвецки пьяный Стинг. – Кар-р-нава-ал! Все на!

Непонятно с чего, но его послушались. Тут же Фредди и его гости нарядились в непонятно откуда взявшиеся костюмы птиц и зверей, а стингов медведь поспешно напялил маску Мита Лоуфа, и никто его не узнал. Начались песни и пляски папуасов побережья Парагвая, заблистал фейерверк, в небо взвились – а как без этого? – гирлянды золотых воздушных шаров, объятых, как водится, пламенем, а посреди всего этого великолепия, невероятных существ, тортов, фонтанов из коньяка с шампанским, масок, огней, музыки и танцев. одиноко топтался всеми забытый индюк.

Ему хотелось пить. Жалобно бирлибонькая, тряся красным носом и пышным хвостом, бегал индюк от одного сломанного пополам автомата с газировкой к другому, но водички не было. Тут индюк бурлюмкнул радостнее обычного и метнулся сквозь кусты к фонтанчику, прямо-таки источающему вожделенную прохладу!

Пробежав два шага, благородная птица неожиданно споткнулась и, взревев, рухнула мордой в грязь.

– Извините, – сказал смущенно слон, подставивший ему ножку. – Я думал, это не ты. Просто тут как все вышло? Тут… Га-га-га! – закричал вдруг он и развалился пополам.

– Педрито! – заругался Роджер, выбираясь из передней половинки. – Это ты виноват!

– Я? – плаксиво отозвался Джон. – Я ж думал, ты фламинге ножку подставишь! А ты что сделал? Кого ты подставил? Меня! Вот я и с шага сбился!

– «Шшагабился», «шшагабился», – обидно заплясал Тейлор. – И что теперь с ним делать?

– Да, – озадаченно сказал Джон. – Что с ним делать…

– Это Я спрашиваю, что с ним делать? – разозлился Роджер. – Глухота!

– Хвостик, – бестолково валялся по земле индюк. – хвостик помогите найти!

– Дятл, – выплюнул Роджер, поднимая оторванный хвост и всучая его птице. – А парик где посеял?

Индюк ахнул и ринулся на поиски парика. Слоны же, вяло переругиваясь, вновь напялили шкуру и теперь пытались собраться.

– Надоело все, – гнусил Джон откуда-то из темных недр. – Душно тут. И темно. И пахнет плохо. И телевизора нет.

– Что ж поделать? – философствовала голова, махая ушами. – Ты же сам виноват. Кто кричал: «Я в заду буду»?

– Я хотел сказать: «Я в заду буду, ежели тебя вперед пущу», – оправдывался Джон.

– Ну, так чего тебе не хватает? – пожал плечами Роджер. – Что хотел, то и получил!

Джон вместо ответа куснул Роджера за ногу. Они сцепились. Со стороны на это было довольно забавно смотреть – слон топтался на месте, кусался, давал сам себе пинка и с размаху бил себя хоботом по заду. Подошедший скунс с изумлением обозревал эти карнавальные забавы.