Когда к веранде подошел господин в бархатном кафтане, меховой накидке в сопровождении двух вооруженных людей, он увидел сломанную повозку. Серж и Бруно хлопотали возле левого заднего колеса, подставили под ось дугу из лошадиной упряжи. Любой, увидевший это, не усомнился бы в серьезности поломки. Анна и Барбара варили кашу. Одна помешивала длинной ложкой в котле, другая подбрасывала в огонь хворост. Мария наклонилась над корытом с грудой одежды. Иржи учил Курта игре на французской лире.

– Пан Родецкий сказал, что вы уехали еще до рассвета, – заявил незнакомец в бархатном кафтане, – а я услышал звуки инструмента, и вот нашел вас на своем месте. Вчера вроде вышел у вас конфликт с паном Зарембой?

– Где мы и где пан Зарембо? Он богач, а мы бедные бродячие артисты. Вчера изрядно выпив, он попросил нас сделать трюк на канате. Курт этот трюк исполнил, и пан Зарембо пожал ему руку. Если это конфликт, то тогда я персидский хан. После выступления нам дали еды и вина. Вы верно знаете, что бродячие шпилеры едят не каждый день. И если едят, то не всегда досыта. А тут принесли хоть и объедки, но много.

Бархатный кафтан задумался, потом сообщил свое решение:

– Лучше будет, если вы побыстрее покинете усадьбу. Я давно знаю пана Родецкого и знаю, что он большой выдумщик, так что убирайтесь скорее, пока он еще что-нибудь не придумал.

«Поломку» быстро устранили. Собрали пожитки и двинулись к воротам. Еремей улучил момент и положил пресловутый кинжал на видном месте, у столба, на котором был установлен герб рода Родецких.

Две закрытые повозки громыхали по дороге на Краков. Навстречу им пронеслась карета, где рядом с кучером сидели двое вооруженных парней, в окне мелькнули два профиля.