– Предположим, сумели бы найти принцессу, что хотели с ней сделать?

– Тут Петька был мастак, что он хотел, мне не ведомо.

– Видать придется опять звать дознавателя, он тут недалече.

– Я могу лишь догадываться. У Петьки был с собой пузырек с ядом, кинжал в кафтане так спрятан, что даже при обыске не обнаружили. Но сначала хотели предложить ей золото. У нас целый горшок закопан, мы квартируем в Замоскворечье.

– Выходит, хотели подкупить принцессу, а если не получится, то убить?

– Да, – выдавил из себя Михаил.

– Чем же вызвано такое рвение услужить полякам?

– Они же семьей пригрозили. У меня дома мамка с татой, две сестры, жена, трое детей. У Петьки не знаю, мы об этом с ним не говорили.

– Как добирались до Москвы?

– Сперва прибыли в Изборск по дороге, которая никем не контролируется. Сопровождал нас пан Микульский, там передал нас жителю Пскова по имени Роман. С ним доехали до Новгорода верхами на лошадях. Там ночевали две ночи у местного купца по имени Семен. Потом доехали до Москвы с его обозом, тут нашли жилье в Замоскворечье, но не по знакомству. Поляк загодя предупредил кем надо прикинуться, чтобы ни у кого не возникало вопросов.

Михаил нарисовал схемы, где останавливались в Изборске, Пскове, Новгороде и дал описание проводников.

Когда закончили допрос, над Москвой уже занимался рассвет. Еремей решил не тратить время на отдых и велел готовить повозку. Поехали в сопровождении двух стрельцов в Замоскворечье и выкопали горшок с золотом. Потом вернулись и у Кремлевской стены спустились в подземелье. Впереди шел стрелец с горящим факелом, потом Мишка, второй стрелец замыкал процессию. Пахло сыростью, под ногами чавкала влажная земля. Землекопы рассыпали выбранный грунт по всему туннелю, наружу его поднимать было опасно. Когда увидели продолжение подземного хода в виде округлого лаза, то поняли, что желающие по нему пролезть, сильно рисковали. Тут же стояла тачка на четырех деревянных колесах, лежали кирка и совковая лопата.

Как только вылезли наружу, жизнь показалась удивительной и прекрасной. Еремей распорядился отправить Мишку в тюрьму, а сам сел на бревнышко и задумался.

На третий день государь призвал к себе Еремея и принял его в гостевой палате за столом с угощениями. Царь налил вина в кубки и предложил отпраздновать победу. Выпили, закусили и Еремей приготовился сказывать.

– Знаю, знаю, – перебил его Иоанн, – доносчиков вокруг меня пруд пруди, любые секреты вызнают. Только вот приходится после их сказок зерна от плевел отделять. Больно много хороводится завистников и тех, кто не может терпеть людей ловчее и смекалистей. Вот намедни, сдал ты в казну горшок с польским золотом. – Еремей с удивлением посмотрел на царя, такой осведомленности он не ожидал, – мне донесли, что горшков было два. А один доносчик договорился до трех.

– Могу побожиться, что горшок был один.

– Да знаю, доверенный стрелец сказывал, тот, который с вами в Замоскворечье ездил. Это я к тому, чтоб ты понимал, в каком окружении живу. Большой молодец, что придумал заморскую принцессу. Только не могу в толк взять, где саму принцессу нашел. Девок такой красоты, как ее описывают, во всей округе не сыскать.

– Так и не девка эта вовсе. Молодого стрельца подговорил.

Царь принялся смеяться, да так заразительно, что Еремей тоже не удержался. Государев смех внезапно оборвался. Иоанн поинтересовался судьбой подлазника.

– Без твоего ведома вопрос сей не решится.

– Ну сам то как думаешь?

– Думаю сослать его надобно туда, где есть нужда в людях, в места еще не освоенные. Подвергать смерти его не за что. Он вырос в Литве и родину не предавал. Да и по любому, вреда он не принес.