Шприц был всего один, а желающих сделать укол – много.

– А-а-а! Не надо! – извивался раненый.

– Терпи, индеец, вождём станешь, – приговаривала медсестра Уголькова, втыкая в попу индейца никелированную велосипедную спицу.

Обычно после такого лечения смертельно раненный выздоравливал и рвался добровольцем на войну.

– Ну погодите! – грозил кулаком Кастрюльников, которому сделали сразу три укола.

– Что машешь? Рука болит? В следующий раз точно отрежем, – отвечали врачи и медсёстры.

Собаки тоже принимали участие в играх. И если от снеговичек ещё можно было спрятаться в густой траве или кустах, то с собаками этот номер не проходил.

Но самым любимым развлечением и у снеговиков, и у снеговичек считалось, конечно, катание на лошадях. Лошадей в Дедморозовке было только три: Декабрь, Январь и Февраль. Поэтому катались не каждый день и строго по списку, который вела Берёзкина. Тех, кто отлынивал от работы, Снегурочка из списка вычёркивала, что очень повышало трудовую дисциплину: прокатиться верхом хотелось всем.

Сёдел в Дедморозовке никогда не было. Вместо них использовали старые телогрейки: чтобы у коней не мёрзла спина, а у снеговиков не грелась попа. Сначала кони ходили шагом, затем – рысью, но уже через неделю стали пускаться в галоп.

Что может быть прекраснее, чем скакать, нестись, лететь на лихом белом коне до конца поля и обратно! Чтобы ветер свистел в ушах, а по телу даже тёплым летним вечером пробегал холодок… Снеговики пробовали устраивать скачки: кто быстрее? Но кони Деда Мороза привыкли в упряжке ходить втроём – голова в голову. Никаких первых-вторых-третьих мест не выходило. Однажды Чугунков пошёл на хитрость: взял с собой ивовый прут. И когда лошади приближались к финишу, что есть силы стегнул Декабря. Но, вместо того чтобы прибавить ходу, конь встал как вкопанный, а наездник вылетел из седла и кувыркался по траве метров сорок. Чугунок его укатился в бурьян. Чугунок, конечно, нашли, но больше никто стать первым не пробовал.

– Вот так и лето катится, как этот чугунок, – задумчиво произнесла Беломухина.

О зиме, надо сказать, снеговики вспоминали редко. Только иногда, когда играли в «одуванчики». Они сами придумали эту игру. Правила были простые: сорвать одуванчик и дуть… Выигрывал тот, у кого пушинки летели дальше и выше.

Беломухина, видевшая всё по-своему, так описала эту игру:

Иногда устраивались походы в лес, которые Снегурочка называла уроками на природе. Учительница подробно рассказывала, какие грибы и ягоды съедобные, а какие нет. Стояла сушь, и грибов было мало. Однако ученики всё равно за грибами ходили. С учительницей или без. Однажды Уголькова притащила целую корзину мухоморов.

– Ты что, дедушку отравить хочешь? Или на занятиях не слушала? – нахмурилась Берёзкина. – Это же мухоморы!

– Вот именно, МУХО-моры. И я хочу проверить: они мух отгоняют или нет? Я научный эксперимент провожу, – невозмутимо ответила Уголькова и надела на голову самую большую пятнистую шляпку.

– Красная шапочка! Ха-ха-ха, – засмеялся Мерзлякин.

Но его не поддержали. Всем было интересно, что из этого получится. Снеговиков насекомые не кусали, но постоянно вились в воздухе. Да и ночью жужжали в спальне.

– У нас от их жужжания в голове звенит, – жаловались снеговички и теперь с интересом наблюдали, поможет ли мухомор Угольковой.

Но ожидаемого эффекта гриб не произвёл: мухи как вились, так и продолжали виться. Даже показалось, что их стало больше.

– Ерунда всё это. Одно название и никакого толку, – сказала Уголькова и запустила мухомор в лопухи.