– Починили уже, дядь Лёнь! – усмехнулся Колян. – Вали домой… Работник месяца…

Семёныч, расплываясь, как желе, развёл руками, потом с трудом оторвался от колеса, как будто оно его не отпускало, и на заплетающихся ногах побрёл на лавочку под дерево. Там же и спать ляжет, видимо. Хорошо, что лето: не замёрзнет.

Парни снова переглянулись, и Влад угрюмо выдавил:

– Слышал?.. Меня они тут ни во что не ставят… А Семёныча дед в тонусе держал и жалел вечно. Все косяки прощал ему. Поэтому он себя считает таким незаменимым.

– Поговорю с отцом на этот счёт, – пообещал Колян, снова забираясь на трактор и устраиваясь в кабине. – Тебя подбросить?

– Я на велике, – тот отрицательно качнул головой и, махнув ему на прощанье, двинулся к велосипеду.

День близился к завершению, но солнце ещё по-прежнему стояло высоко, накаляя жгучими лучами воздух. А южный ветер колыхал полевые цветы и травы, обдувая их горячими порывами. Стараясь не гнать, чтобы вновь не повредить колесо по неосторожности, Влад неторопливо крутил педали, поднимая за собой лёгкие пыльные облачка.

Он слегка посторонился, съехав в траву на обочину, когда сзади показался автомобиль, и из-под колёс велосипеда выпорхнули жуки и кузнечики. Машина проехала мимо, и знакомый дед из Смородинок приветливо посигналил ему.

Парень взмахнул рукой и снова утёр пот со лба рукавом футболки. Хорошо бы сейчас окунуться в речку! И, стащив промокшую насквозь майку, он повесил её на плечо и покатил на своё любимое тихое место.

На берегу реки Белой расположился красивый общественный пляж. Но обустроенное место для купания всегда казалось ему шумным и отпугивало большим количеством людей – жителей Смородинок, постоянных гостей села и приезжающих из соседних посёлков. Поэтому он нашёл укромное и безлюдное местечко подальше от пляжа, а потом с помощью деда сколотил деревянный мостик, и здесь стало удобно рыбачить и купаться.

С мостика хорошо был виден выгоревший под солнцем жёлтый холм со старыми развесистыми деревьями, на одном из которых дед когда-то давно повесил качели для внуков. Вот только теперь все они выросли, и качели стали никому не нужны. Так и болтались на ветру, ветхие, одинокие и покинутые.

Влад бросил велосипед и рюкзак на берегу, выскочил из штанов и, разбежавшись, прыгнул с мостика в воду. Проплыл с закрытыми глазами несколько метров и вынырнул на середине реки. Мотнул головой, отбрасывая мокрую чёлку со лба, перевернулся на спину и неторопливо поплыл дальше. Вода приятно обволакивала тело, расслабляя мышцы и смывая с кожи едкий солёный пот.

Спустя минуту он вновь перевернулся на живот и большими гребками поплыл в обратном направлении. Добравшись до мостика, ухватился за него руками, подтянулся и выбрался из воды. Сел, подставляя плечи горячему солнцу и, приложив ладонь козырьком ко лбу, прищурился и посмотрел на холм.

Рядом с качелями кто-то крутился, и внутри у Влада проснулось детское любопытство.

Это не Колян. Он уехал на тракторе в поле помогать отцу.

И не Мишка. Его бы он сразу узнал по особенностям фигуры.

Да и такие короткие штаны никто из Колосковых не носит…

Значит, Лера…

– Эээй! Ну, куда ты полезла?! – пробормотал парень, глядя, как маленький человечек с ногами взбирается на качели и пытается на них раскачаться. – Ты же грохнешься!

Но человечек его, конечно, не слышал. А если бы и слышал, то наверняка не внял бы его словам, а сделал всё с точностью до наоборот.

Если с мальчишками Влад всегда дружил и общался довольно тесно, то с Лерой в последние годы не очень ладил.

Но так было не всегда. В детстве, когда Колосковы жили ещё в Смородинках, они с ней вместе ходили в детский садик, а потом и в первый класс, где сидели за одной партой.