– Алексей, а у вас есть общие интересы с женой?

– Ну, – ответил Алексей, – дочка.

– А что вас тогда объединяет? Что для тебя важно в отношениях?

– Доверие – помедлив, ответил Алексей, – когда понимаешь, что вот этому человеку ты доверяешь, как себе, а он тебе, – это вот для мужчины очень важно. И ещё, когда понимаешь, что без этого человека ты не стал бы тем, кто есть сейчас. И ещё то, что ты несешь ответственность…

– Ну да, мужчина несет ответственность…

– Не только твой муж несет за тебя ответственность, но и ты за него!

– Да, это все важно… Но вот Саша сегодня говорила про куртизанок, и ты знаешь, я иногда ощущаю себя тоже Гейшей. Я люблю влюбляться и люблю влюблять в себя, но вот уже четырнадцать лет с мужем, и всё это время верна ему.

– Вот это и есть то самое доверие, про которое я говорил – спокойно подытожил Алексей.

– Но иногда так не хватает чувства влюбленности что ли. Слишком всё становится ровным, спокойным.

Алексей махнул рукой:

– Пройдет ещё несколько лет, все эти гормоны влюбленности перестанут вырабатываться, и ты вообще будешь вспоминать себя и смеяться.

– Эх – я вздохнула, – предпочту, чтобы они продолжали вырабатываться.

– Держи её – сказал Алексей, когда мы вернулись к яхте, моему мужу – ты у неё единственный якорь во всём это мире. Держи как можно крепче, а то улетит.

***

…Спустя час после этого разговора я вылетела с яхты на понтон марины. В кают-компании на ноутбуке наши смотрели фильм «Честная куртизанка». А мне захотелось увидеть, как серебрится дорожка луны по воде. В полнолуние хочется гулять ночами, желательно на метле.

Стояла высокая вода и мой муж-фотограф тоже был тут как тут, снимал яхты в лунной воде. Я задумчиво дошла до белоснежного шведского парусника, которым сегодня днём любовалась Саша. «Эх, вот что бы такое сделать для моей внутренней гейши» – подумала я. И вдруг заметила: на носу яхты стоит бородатый, морщинистый шкипер со стаканом в руке и явно что-то говорит мне.

– Can you please repeat – я зачарованно подошла ближе.

Он снова сказал что-то хриплым, трескучим голосом и, наконец, я расслышала, что он предлагает мне drink a glass of wine.

Я обернулась на мужа:

– Ты же не против?

– Нет, я дофотографирую и тоже поднимусь…

В просторной кают-компании за красивым столом из красного дерева сидели, кроме шкипера, ещё трое мужчин и одна женщина. Всем лет под шестьдесят.

Наши хозяева оказались австрийцами, и вот уже тринадцать лет подряд именно такой компанией раз в год ходили в море на пять-шесть дней.

–Без жен. Только я одна – с гордой улыбкой сказала женщина, – Мы – друзья!

– Ну чем не гейша – подумала я. Ведь это тоже искусство – уметь быть не только женой и любовницей, но и верной боевой подругой. И мы с мужем и австрийцами подняли бокалы за дружбу. И за яхтинг, разумеется.

– И за гейш – проговорила я про себя.

***

А на следующее утро мы снова пошли гулять, и в какой-то момент Венеция раскрылась перед нами окончательно во всех своих деталях… которые так хорошо умела показать наш капитан. Мы переплыли канал на гондоле и посетили церковь Santa Maria della Salute, построенную ради русской иконы святой Марии, спасшей Венецию от чумы. Внутри церкви – в высоком её лучезарном куполе, в окнах-фресках, во фресках Тициана и других художников – будто обитал сам святой дух, и вот после этого посещения всё и засияло вокруг –  гондолы  у причалов, молодёжь  на набережной, рассекающий канал вапаретто (речной трамвайчик), художник с мольбертом, а рядом с ним спящая в складном стульчике собачка, и даже старые склады со стенами в трещинах  и ручками в виде золочённых венецианских львов… будто кто-то невидимый протёр их от пыли…