– Лиза! – кричит сверху мама, нарушая мою конспирацию. Чертыхаясь, несусь наверх через две ступеньки. Совсем забыла, что сбежала в разгар уборки. Как раз мыла окно. Сколько я там просидела не дыша?

Поглощённая мыслями о новом соседстве, я в рекордные сроки справляюсь с делами, тщательно мою голову и не менее тщательно укладываю волосы, не до конца осознавая зачем. Автоматически раскрываю шкаф в поисках чего-то поприличнее: джинсы, джинсы, кожа – точно нет, снова джинсы, потом шёлк, шифон, разрезы, экстра мини и прочее вечернее безобразие. Что, приличной девушке нынче и познакомиться не в чем?

Познакомиться… Я, конечно, бесстрашная, но это же он! Мысленно поднимаю указательный палец. И быстро, пока сама себя не отговорила, вытаскиваю голубой джинсовый комбез с короткой клешеной юбкой и тонкую белую майку. Пойдёт.

В этот раз уже не бегу – сердце и так заходится – и даже не забыла обуться. Перебираю в голове якобы не позорные способы знакомств, которые недавно пересылала в наш девичий чат одна из подруг. Всё не то. “Барышня в беде” – попросить позвонить тебе, потому что ты не можешь найти в сумке телефон или помочь с настройками, или сфотографировать.

Заскочить под зонтик во время дождя; закрыть со спины глаза ладонями и сделать вид, будто обозналась; просто молча протянуть листок с номером телефона, дать себя рассмотреть и скрыться. Нервно хихикаю, стоит только представить, как делаю что-то из этого, позвонив ему в дверь. Хоть соль спрашивай, честное слово. Или сахар. Лучше сахар.

Начинались советы со слов: “Представьте себя сексуальной кошкой”. Это могу. Ещё просили мыслить позитивно – тут тоже хоть отбавляй, не каждый день к тебе в подъезд заселяется такой сосед. Не бояться неловких пауз в разговоре и быть естественной. Да я – сама естественность! И кошка.

Решительно подхожу к нужной двери и заношу руку позвонить, да только не во что. Глазок тоже отсутствует. Видимо, людоеды были неразборчивы в еде и жрали всех, кто пришёл. Вот же вашу Машу, стучать – совсем несексуально – весь подъезд услышит.

И как только я выхожу из образа, дверь открывается сама и на пороге появляется Лёша Блонди Нечаев с полосатым жёлто-чёрным скотчем подмышкой, стопкой листов в руке и чупа-чупсом, который он слишком громко раскусывает от неожиданности.

Мы оказываемся так близко, что чувствую апельсиновый вкус его удивлённого выдоха. И аромат парфюма, тоже слегка цитрусовый, но больше древесный, с розовым перцем. А ещё запах его собственной кожи, так как куртка надета на голое тело.

Не нахожу ничего умнее, чем не моргая, пялиться на гладкую кожу груди, несколько карамельных родинок, усыпавших проступающие кубики, и ярко выраженные диагонали мышц по бокам у пояса драных джинсов, надетых так низко, что видно даже поросль волос, уводящую взгляд неприлично вниз.

– О, сова, – говорит он с улыбкой в голосе, делая полшага назад, чтобы дать нам немного пространства, – спустилась-таки, осмелела?

Черт-черт-черт! Плохой из меня шпион. Если бы умела краснеть, то смущение точно выдало бы себя алым цветом, но даже когда пылают щёки – лишь слегка розовею. И кстати, почему сова?

Склонив голову набок, рассматривает меня, еле заметно почёсывая кончиком языка правый клык. Умираю, когда он так делает! Сколько раз мы наблюдали, когда они выходили посидеть в клубе после концертов. С этим движением Блонди обычно смотрит на заинтересовавший объект. Сейчас это я.

Нагло инспектирует грудь, талию, коленки и пальцы ног, будто у него в голове встроен датчик, сообщающий: двойка, пятьдесят пять, стройные, длинные, розовый маникюр… Перекатываюсь с пяток на мыски и обратно.