Так больно чувствовать себя эпицентром в мире, раздробленном на периферии, на невозможность быть единым целым в темных стенах города, который так крепко впитался в землю, впился корнями в фундаменты рек и устья домов. В городе, под сердцем которого выстроим стену, украсив ее цветами наших тел, сплетенных заживо. С кронами и крылатой листвой тополей. Из уст самых влюбленных в нее людей. И ты, моя рыба, спи крепко в руках теплых, слепыми глазами уставившись в сторону храма. Я сохраню твое мертвое тело, сухие вены.

Я сохраню наш эпицентр, живую воронку в пустом сквере ночью на улице N-ой. Воронку из нас. Из тебя и меня. Меня и тебя, сшитых вместе по швам одной крепкой нитью. Кожа в кожу.

О том, что продано без наличных, не напишут в газетах утром строгим пунктиром на коже ошалевшего мая. Лови мои поручни прочными веками, глотая на выходе горькой таблеткой странное солнце с красными косами в соломе из битых яблок. Это не так, а как – я и не помню, больше никем, не научилась в садах под сизым морем греть между ребер чаек – птиц убитых и выживающих. Чтобы в других садах висеть сердцами наизнанку, где женщины в алом сомбреро поют на износ по ночам на ушко своим принцам, молятся, вопят и проклинают тартар в глубинах тела. Больше никем не найдено на побережье левом нежным островом, томным чувством в глубине живота мое вечное к тебе изуродованное самбо. Больше никем не станцовано на стоптанных порогах, а ветер в окно дует на просвет и мешает внутри лето’08 + холодные брызги какого-то моря. Верным скальпелем полосует брюхо, выстилая под ноги мосты из грязных простыней, а волны на талых спинах несут хромой известью, чтобы у самой кромочки пульса ударяться о берег и неспешно шептать заветные «больше никем».