– Да, мам, это Ника. Мы сегодня подружились, – София подскочила к матери и поцеловала ту в щёку.

– Девочки, давайте договоримся, что вы не будете таскать в дом первых попавшихся девочек и мальчиков, – сказала женщина, круто развернувшись на пятках, – Ника, я думаю, тебе пора домой, – и вышла из комнаты.

Меня словно кипятком облили! Я чувствовала как краснею с головы до ног, кровь прилила к лицу, в ушах гулко стучал пульс, – нуууу, я пойду. Доброй ночи, девочки, – встав на ватных ногах, я прошла к входу.

– Ника, приходи завтра с куклой, на улице в дочки-матери поиграем, хорошо? – Лиля пошла меня провожать.

– Я не знаю смогу ли. А во сколько приходить если что? – я мялась на пороге, ещё и липучка на сандалии никак не желала застёгиваться.

– Давай часам к 11. Зайдёшь за нами? – София обняла меня на прощание.

Кое-как справившись с непослушной застёжкой я пулей вылетела в подъезд.

Весь вечер я проворочалась на втором ярусе своего воображаемого поезда, мысли не давали сну прийти. Почему мама девочек так на меня отреагировала? Почему взрослые такие жестокие? Разрешат ли Софии и Лилии играть со мной завтра? Сон завладел постепенно, мне снился свой собственный компьютер и симс, в который я играла все дни напролёт.

Как бы я ни старалась закрывать глаза на социальный статус, но дружба с Софией и Лилией не клеилась.

У них были новые Baby Born, у меня старенькая кукла отечественного производства.

У них была куча отстиранных и отглаженных детских вещей для игры, у меня пара распашонок и одни ползунки.

У них были новые велосипеды, я ходила пешком.

И таких различий было много, но я старалась закрывать на это глаза, какое это имеет значение для дружбы? А вот Ли-ли-я, копия своей мамы, никогда не упускала момент, чтобы не уколоть меня: ой, фу, такая старая кукла/мдаааа, всего парочка вещей?/неужели купить велосипед так проблематично?

Общение затихло в один момент. Я перестала приходить к ним, а они ни разу до этого не приходили ко мне, и после моего исчезновения не пытались позвать играть. Сначала очень переживала, места себе не находила, даже пришла к маме поговорить:

– Мам, почему они за мной не заходят? – я колупала побелку на стене.

– Значит такие подруги хорошие. Ты чего в них вцепилась то?

– Да потому что мне тут играть не с кем! Я вечно одна везде!

– Дочка, мы этой семье не ровня, понимаешь? Потом еще скажут, что ты у них что-то украла, позора не оберёмся.

– В смысле не ровня?

– Ой, отстань со своими вопросами, не до тебя сейчас, – мама помешивала убегающий на плите суп.

За неимением друзей я погрузилась в чтение, до библиотеки от нашего дома было не особо далеко. Читать больше всего нравилось на крыше бэндешки. Нагретый солнцем шифер, до яблочной ветки рукой подать, видно дорогу и прохожих. Это место было эдаким убежищем, где только я, новая история про подростков-детективов, зелёные яблоки, спичечный коробок с солью и кучерявые барашки облаков. Без дружбы с девочками стало легче на душе, да, нет друзей, но уж лучше быть одной, чем каждый раз смущаться и оправдываться почему у меня чего-то нет.

Возвращаясь из библиотеки, я увидела мальчишку около ворот дома. Он бил палкой по крапиве и что-то бубнил, подошла ближе..

– Получай долбанный куст! Будешь знать, как меня жалить! – палка летала из стороны в сторону.

–Эй, ты чего тут у моего дома делаешь? – я подошла почти в плотную.

–Это и мой дом. Ты Ника? Бабушка про тебя рассказывала, – палка не останавливалась ни на секунду, от высокого куста крапивы остались короткие палки.

– Да, Ника. А тебя как звать?

– Я Петька, значит дружить будем? – Петя протянул мне левую руку.