Ниночку начала бить мелкая дрожь: «Почему он не верит мне, ирод? Я же все как есть, как на духу ему…»

Вдруг лицо Шкалова приобрело какое-то совсем звериное выражение, брови съехали к переносице, появился хитрый оскал, а глаза стали такими холодными и колючими, как будто волчьи. Он заорал:

– А ты знаешь, что на прошлой неделе бабулю грохнули у почты из ружья?

Шкалов соскочил со стула и вплотную подбежал к Ниночке. От него пахло потом и чесноком.

– Таисию Павловну? – прошептала одними губами Нина.

Шкалов еще больше раздухарился. Брызжа слюной, он орал:

– Да, Таисию Павловну! Видимо, ты в курсе! И калибр-то у ружья 12! А может, ты приторговываешь патронами по вечерам на дому в промежутках между вязанием носков и просмотром сериалов? А? А эти два затерявшихся патрончика бабуля получила у почты вместо пенсии? Сидит тут строит из себя бедную, благородную овечку! Патроны она пришла сдавать!

– Товарищ полицейский, что вы такое говорите! Я детишек математике учу! Всю жизнь в школе, все своим трудом, живу от зарплаты до зарплаты, каждую копейку считаю… – закричала Ниночка и заплакала.

– Вот и досчиталась! – орал Шкалов. – Статья 222 УК РФ «Незаконное хранение и сбыт боеприпасов», слышала о такой?!

– Товарищ полицейский, – Ниночка судорожно всхлипывала, глотая слова.

– Какой я тебе товарищ полицейский, я капитан Шкалов, так меня называй!

– Капитан Шакал..ов… – икала Ниночка.

– Она еще и издевается надо мной! – Шкалов был в ярости. – Круглов веди ее в КПЗ, пусть память освежит и вспомнит, откуда патроны и где те два пропавших!

– Мне нельзя в КПЗ, – всхлипывая шептала Ниночка, – у меня дома Кузя с Пушком голодные, и покормить некому, нет ведь у меня никого, одна я, и Раскольников придет…

– Так может вы с Раскольниковым на пару старушку и замочили? – расхохотался Шкалов, ковыряя пальцем в зубах. – Ведь так по классике вроде было. Круглов уводи, бесит она меня уже.

Круглов взял Ниночку под руку и повел по длинным коридорам в КПЗ. По щекам Нины градом текли слезы. Она не могла поверить, что вот так все обернулось, что ее, бедную учительницу математики посадят к уголовникам. И за что?! За патроны, которые она аккуратно обернула в «Правду»?

Вдруг Нина увидела, что навстречу к ней идет высокий мужчина в форме. Лицо его показалось ей знакомым.

– Здравствуйте товарищ майор! – поприветствовал его Круглов.

– Здорово Круглов! Куда ведете женщину?

– В КПЗ, капитан Шкалов дал указание, подозреваемая по делу об убийстве Трещеткиной.

– Васенька, какой ты большой стал, – прошептала Ниночка, – ты теперь полицейский, а ведь такой хулиган в школе был, никакого спасу от тебя.

– Нина Ивановна?! Здравствуйте! Как Вы тут оказались?!

– Пришла патроны мужа покойного сдать, а тут такое… Говорят убила я бабулю на прошлой неделе у почты. А я на почту-то ведь не хожу, там очереди большие… – ноги у Ниночки подкосились, сержант подхватил ее.

– Круглов, ты видишь, до чего вы бедную женщину довели? Никакого КПЗ! Вези ее домой, а со Шкаловым я сейчас поговорю. Эркюль Пуаро блин недоделанный.

Через месяц в квартире Ниночки раздался звонок. Ей сообщили, что нужно явиться в отделение полиции на Октябрьской, 15 для получения премии за проявленную сознательность и добросовестность. О Нине даже написали заметку на 3 странице ее любимой «Правды». Пусть маленькую, но Ниночка была счастлива. Теперь, каждое утро за чаем, она читает газету с 3 страницы, а до самой последней, с некрологами, и не доходит. Неинтересно как-то.

Есть у меня подруга одна, работает в салоне красоты парикмахером. Катька зовут. Мастер она отличный – стрижки, окраски, прически – любые капризы, что душа пожелает, и все на ура. Клиенток у нее хоть отбавляй. Но! Так было не всегда. Начинала Катюха трудно. И дело было совсем не в маленьком опыте – руки у нее изначально правильно росли. Дело было в ее небольшой особенности характера – Катя всегда всем говорила только правду.