— Да как вы… Да что вы себе… Да я… Я! — Договорить эту нелепицу ректор мне не дал. Кратко поцеловал.

Сегдиваль отстранился с каменным лицом, сделал вид, что ничего не случилось. Вот гад! Еще и вышел из комнаты через запертую, между прочим, дверь! Да как он? Ох! Кажется, мои мозги тоже взяли отпуск! Мерещится тут всякое. Мерещится ли? Мамочка… я хочу домой! На этой нейтральной мысли решила остановиться. Прошла к кровати и рухнула спать. Прямо так, не раздеваясь.

Впервые в жизни мне снилась такая чушь. Вокруг меня бегали розовые зайцы с цветными ушами… Их было много. Но изюминка не в том. Они спаривались и множились буквально на глазах. Я чего только ни делала: и убегала, и топтала, и пинала эти цветастые недоразумения, а им хоть бы хны. В итоге проснулась, со стоном развернувшись на спину. Рука моя с разворота больно ударилась обо что-то твердое и одновременно мягкое, и это что-то умело ругаться.

Я удивленно открыла глаза, но, вопреки ощущениям, на кровати лежала одна. Только минуту спустя сообразила, на какой именно кровати я была одна. Ректорской?! Моя паника усилилась, когда я услышала звуки льющейся воды из соседней комнаты. Так, нужно срочно уматывать. Сушить весла, или как там говорили наши рыбаки, возвращаясь с речного браконьерства? Не помню. Резко подскочив с кровати, я чуть не села обратно, так как передо мной нарисовался мужской торс, влажный от душа. А увидела я его только тогда, когда раздвинула руками шторы балдахина.

— Скажите, любезнейшая, вы всегда себя так странно ведете ночью? — спросило это божественное тело.

Красный помидор, заменяющий мне голову, я поднимать не стала, зная наперед: будет издеваться, шутить или, возможно, опять сделает каменное лицо.

— Эм, достопочтенный ректор Глениус Сегдиваль, — спокойно начала я (и откуда во мне столько выдержки, ума не приложу), — а вы часто затаскиваете к себе в постель своих студиоз?

Что я сейчас ляпнула?!

К чести сказать, маг остался стоять, не предпринимая никаких попыток учинить экзекуцию. Только тихо поправил:

— Будущую студиозу, смею заметить, — и, глянув куда-то за балдахин, добавил: — До вашего зачисления в академию еще пятнадцать минут.

— А-а-а-а, — сподобилась я промычать в ответ.

Запах его мыла или одеколона щекотал ноздри, и я чудом не чихнула.

— Вы забыли добавить букву «Д», — слегка улыбнувшись, сообщил мне архимаг всея академии. После чего все-таки отодвинулся, наклонился и достал из тумбочки еще одну чистую рубашку. Кстати, такую же, как у меня. Глупая! Это его же рубашка!

— Скажите, пожалуйста, а моя одежда еще не высохла? — робко промямлила, совсем упав духом. Вот же вляпалась. Вендетта… Ага!

За что уважаю этого дяденьку… на конструктивные вопросы он отвечает также. В смысле, тоже конструктивно:

— Сейчас проверю. Вы голодны?

— Зверски, — сказала и поняла, что права.

— Сейчас вернусь.

После этих слов он скрылся — почему-то за дверью лестницы на крышу. В столовую ближе через спуск башни. Хотя, помня недавнюю пытку сотней ступенек, я уже не была в этом столь уверена. Вернулся он всего через пару минут. Удивительно просто. От металлического подноса с крышкой пахло чем-то безумно вкусным.

— У меня две новости, — начал Глениус, но, зная наперед, что наши препирательства могут растянуться надолго, я его перебила:

— Давайте начнем с хорошей, — сказала, прикидывая, где бы разместиться, чтобы вкусить сию ароматную пищу.

Маг меня опередил, вручил поднос и поманил пальцем.

— Сегодня приехал наш шеф-повар. Он отлучался повидаться с родственниками. — Ректор взглянул придирчивым взглядом на стол: — Для меня он никогда так не старался, но, узнав, что у меня гости, превзошел самого себя. — Пока все это говорил, Глениус успел взмахом руки свернуть карту, приставить ее к стене и переместить стопки листков на полки.