Она часто вспоминала сибирские леса с обилием грибов – настоящих груздей, которых не встретишь в Подмосковье и не купишь за деньги. А эти чистейшие лесные озера… И бурные реки, к которым даже приближаться страшно, и которые ее братья в детстве переплывали на спор. Рита невольно улыбнулась.

Выросшая в приемной семье, она очень любила своих пусть не кровных, но все же братьев – чуть рассеянного, чудаковатого Сашу, который был младше ее на пару лет, и полную его противоположность – серьезного, вдумчивого старшего, Женю. Он впоследствии стал музыкантом в джазовом трио. «В каком-то смысле я тоже творческий человек, – думала Рита, – ведь я работаю в ЧВК “Вальс”. Конечно, это – не на тромбоне играть, но все же неплохо, службой в элитном подразделении считается».

Своих настоящих маму и папу Рита не помнила. Знала только, что ее отец был родом из Индии и занимался продажей чая, построив с нуля не слишком прибыльный, но честный бизнес еще до начала 90-х.

Мать, жизнерадостная и обаятельная Лидия Прийя (в девичестве – Лида Прибавкина), была совсем молодой, когда они с Итаном, отцом Риты, погибли в автокатастрофе на пути из Москвы в Ростов-на-Дону, когда везли очередные образцы вновь собранного в одной из провинций Западной Бенгалии чая.

Итан изо всех сил пытался прокормить семью. В тот день, не спавший уже пару суток, он на секунду отключился за рулем. После удара на высокой скорости о дорожное ограждение машину занесло на обледенелой дороге и отбросило в кювет.

С тех пор Рита не любила ноябрь: ей казалось, будто он забрал у нее самое дорогое, что может иметь человек – любящую семью.

Она унаследовала от отца тонкие, изящные запястья и смугловатую кожу, а от матери – огромные серо-голубые глаза и обезоруживающую улыбку.

Рите пришлось рано познать боль утраты и научиться самостоятельности в своих действиях и ответственности за них. И это нисколько не ожесточило ее, а сделало открытым и добрым человеком, тонко чувствующим эмоции окружающих. А еще она стала высококлассным специалистом в своем деле, перенесенные испытания придали ее характеру твердость и непоколебимую силу духа. «Ты всегда на шаг впереди моего плана, – часто смеялась Анна, выслушивая очередной доклад своей верной соратницы. – Не зря Муромцев называет тебя ясновидящей». (Андрей Евгеньевич Муромцев был их штатным офтальмологом, у которого все сотрудники периодически проходили обязательную проверку).

А сегодня в полдень, после встречи с Анной, у нее появилась новая задача. И как обычно она, Маргарита Прийя, выполнит все без сучка и задоринки.

Ей предстоял долгий путь. Сначала – полтора часа на самолете от Сантандера в Малагу, затем – пару часов на машине от Малаги до Тарифы, и далее – на пароме в порт Танжер, Марокко.

Можно было добраться проще, но ей хотелось проехать по любимым местам южного побережья самой, на машине. И потому, приземлившись в аэропорту Коста-дель-Соль, Рита отправилась прямиком к парковке, где ее уже ждал арендованный Ford Puma.

«Единственная машина нормального размера, доступная в прокате», – пробормотала она, доставая ключи из конверта, заботливо оставленного для нее прямо на лобовом стекле. Доверчивость местных людей давно ее не удивляла. Еще с тех далеких времен студенчества, когда она приезжала сюда учить испанский, ее поразил контраст между вежливыми, но слегка отстраненными Catalans в Барселоне и открытыми общительными южанами. Она завела мотор и медленно выехала на трассу Е-15, ведущую к самой южной точке Испании.

Torremolinos, Fuengirola… Названия до сих пор отзывались эхом в сердце, ведь когда-то, приезжая сюда, она была беззаботной студенткой, и каждое впечатление жизни было в новинку. Сейчас эти местечки пользовались огромным спросом у туристов, все близлежащие к трассе пляжи заполонили отдыхающие. В воздухе не стихали крики играющих детей и рокот водных мотоциклов.