– А… А-а…

– Я сделал ему лечебный компресс, Ваше Величество. Не волнуйтесь. Держите голову короля в холоде, ноги в тепле, и пусть он больше отдыхает. В его возрасте негоже бегать по длинным лестницам. Отлежится в постельке пару дней, и от шишки на лбу не останется и следа. Вновь будет красивым, как прежде.

– А память? Господин лекарь, помогите ему!

Городской лекарь виновато улыбнулся:

– Память медициной не лечится, Ваше Величество. Внутрь головы ведь не заглянуть, и на память компресс не приложить. Отдохнёт король, как следует, а там, глядите, и сам всё вспомнит.

– Так он всё вспомнит? Какая радость! – не удержалась в эмоциях Феоктиста. – Но как быстро это случится?

– Да как Вам сказать? От пары часов до нескольких месяцев. А на восстановление некоторых пациентов уходят даже… годы.

Королева побледнела:

– Годы? Вы полагаете, мой супруг может ничего не помнить и несколько лет? Но Афанасий ведь король! Кто будет управлять королевством? Кто будет вести наши домашние дела?

– Я не могу решить это за Вас, Ваше Величество. Поручите данный вопрос заслуживающему доверия лицу. А сами запасайтесь терпением и верьте в чудо. С Вашего позволения, мне пора идти. Я навещу короля завтра днём.

Королева печально кивнула и пошла проводить лекаря к выходу. Тёмная фигура за хрустальной стеной исчезла, и в зал неспешной походкой вошёл начальник королевской стражи.

– Memoria damnum, – с неприкрытой ухмылкой повторил он подслушанный диагноз. – Какая трагедия! О, не волнуйтесь, Ваше Величество, – произнёс он в пустоту зала с лёгким поклоном. – Ваш верный слуга Северин, как никто иной заслуживающий доверия в этом дворце, готов прямо сегодня принять на себя тяжёлую ношу управления Вашими землями. Господин Афанасий в целях безопасности уже передал мне ключи от всех Ваших дворцов, сокровищниц и потайных комнат. А Вам и надо-то лишь объявить о моих властных полномочиях всем остальным подданным.

Северин засмеялся, стянул что-то со стола себе в рот, задумался, по-хозяйски налил вина в большой кубок, выпил, прошёл вдоль стола, высматривая, что бы ещё съесть, и остановился напротив многоярусного торта. Прямо на его вершине были установлены шоколадные фигурки короля и королевы. Северин снял с торта фигурку короля и без всякого зазрения совести её съел.

– Ну, и кто тут теперь у нас король? – самоуверенно засмеялся он.

– Господин лекарь, помогите ему! – копируя интонацию королевы, совсем рядом прозвучал чей-то голос.

Северин вздрогнул и испуганно отпрыгнул от стола на шаг. Но тревога оказалась напрасной. Это у стены стояло искусственное дерево, на ветвях которого сидела, хоть и очень похожая на настоящую, но всё-таки неживая птица, созданная магией Афанасия на потеху супруге.

– А ну замолкни, говорящее чучело, пока я тебя не ощипал на пополнение своей подушки! – грозно прикрикнул Северин на игрушку, и волшебная птица предпочла в ответ промолчать, чем повторять хоть что-нибудь из услышанного ей ранее. – Никакой лекарь королю не поможет! Он же ясно сказал, медициной это не лечится. А брат короля… Полагаю, договориться с лесничим будет несложно. Или запугаю, или куплю. Не станет же он спорить с лучшим воином этих земель, да ещё и правой рукой самого Афанасия! Лёгкие пути – самые приятные. И можешь обращаться ко мне: «Ваше Величество, господин Северин!». Отныне этот дворец, как, впрочем, и всё королевство, будет жить по новым порядкам.

Рыба плавает, где глубже, а человек ищет, где лучше. И, разумеется, людям вообще свойственно искать наиболее простые решения и лёгкие пути. Поэтому, пока властолюбивый Северин строил планы по присвоению королевских полномочий и захвату дворцовых сокровищ, ученик лесничего Максимилиан, отдохнув в гамаке, поднялся на ноги и, прихватив с собой атлас всевозможных миров, отправился на берег озера проводить нужный ему колдовской ритуал. Максимилиан твёрдо решил для себя отправиться в путешествие, и идея поменяться местами с самим собой из параллельного мира казалась ему оригинальной, дерзкой и сулящей много интересного. Осталось только найти подходящего двойника и уговорить его на подобный обмен. Ведь путешествие по мирам, согласно записям Касьяна, дело исключительно добровольное. Неволить и принуждать никого нельзя. Можно лишь уговаривать, хвалить здешнее королевство, да надеяться, что в другом мире копию Максимилиана жизненные обстоятельства держат не очень сильно.