– Что ж вам рассказать? – растерялся он.

– Что-нибудь интересное, из вашего опыта. Вот вы говорите – хорошо лес знаете. А что там в лесу-то?

– О, лес полон тайн. Все так говорят, а я сам знаю по себе, – вдохновился дядюшка Нико. – В лесу чего только нет. Вот, например, в глубине леса, в направлении юго-восточном, живёт странный дедуля. Один живёт. Причём не монах, нет, а скорее, наоборот, колдун. Причём он с животными колдует. Я подозреваю, что он выдрессировал пол-леса, – тут Нико перешёл на таинственный шёпот: – Иду я там как-то, грибы собираю. И вдруг вижу – вы не поверите! – как этот старик с зайцем наперегонки по полянке бегает! Старик бежит – заяц догоняет. Потом наоборот – заяц бежит, старик за ним, и в присядку, и чуть ли не в пляс!.. Я там стою, думаю – может, заяц какой-то из цирка, ручной. А нет – заяц потом в лес ускакал, а дедок в свой дом пошёл. А дом у него – как из сказок: на столбах-опорах, вырезанных в форме курьих ножек.

– Вот это да! – подивилась Джейн. – Клот, ты ничего про это не знаешь?

– Первый раз слышу, – ответила я сущую правду. Зевать я уже перестала. Эта байка – что-то новенькое, и она заинтересовала меня.

– А вот говорите – нечего рассказать. Рассказывать вы тоже мастер! – кажется, Джейн в восторге от дядюшки Нико.

– Это ещё что! Самый загадочный случай произошёл со мной лет тридцать назад. В этих вот лесах. Тогда тут ещё никаких дач не было. Кроме нескольких старых-престарых домов. Деревня тут была, ну, урочище, мало кому известное, и никто тут не жил. Разве что только в одном-единственном доме кое-кто жил…

Дядюшка Нико понизил голос. Тяжело задышал. Взгляд уставился в одну точку. Казалось, он сильно волновался, и теперь заметно протрезвел. Словно раздумывал – стоит или не стоит нам говорить? Но раз начал – решил-таки продолжить:

– Вы только об этом никому ни словом, а то слухи и так ходят по садоводству, а слухи нехорошие и странные. Речь идёт о бабе Лире. Насколько вам известно, она слывёт знахаркой и травницей. В дом к себе никого не пускает, не водит. Её дом – единственный старый, сохранившийся с тех времён. С виду он выглядит, как многие дома здешних престарелых дачников. Но вы приглядитесь повнимательнее – и увидите его вековой возраст! А то и двухвековой!

Лира не так проста. На самом деле она не просто травки на своей полянке собирает, а занимается вещами пострашнее. Сложилось тогда, что я был молодой, тоже любил и на охоту ходить, и по грибы-по ягоды. Забрёл в эти леса, заблудился, смотрю – поляна какая. Я думаю – вышел я к деревне Модуин, ведь эта деревня тоже старая, испокон веков тут стояла. Но Модуин-то деревня обитаемая, там постоянно кто-то живёт, куры, овцы, сельские хозяйства всякие. Дачи-то, что здесь, всего лишь лет десять-пятнадцать назад появились!

Но отвлёкся я. Иду, смотрю – поляна. А уже вечереет. На поляне дома. Приглядываюсь – на Модуин вроде не похоже. Тут из одного из домов выходит бабулька. А надо сказать, тридцать лет назад Лира уже была седой бабулькой! Мне в ту пору было самому лет тридцать, ну, я смотрю, старуха какая-то. А она, старуха эта, возьми, да и пригласи меня к себе заночевать. Я с ней разговорился, понял, что отклонился от Модуина, Модуин километрах в трёх-четырёх к северо-востоку, во-о-он там. Да вы и сами видали, вчера утром автобус вас туда привёз. Я хотел, было, отказаться, думаю – раз километра три – то за полчаса всего дойду до Модуина, там и гостевой дом есть, где заночевать. А Лира говорит – "Нет уж, милок, уже поздно, ты заночуй, и я тебе буду благодарна". То есть намекала, что типа ей тут страшно в такую ночь. А что за ночь – спрашиваю. Она говорит – тревожная ночь, полнолуние, а она тут одна, все дела.