Я засмеялся, и даже сам Богдан Иванович слегка улыбнулся, вспомнив историю из своей молодости. Потом какое-то время мы сидели молча. Солнце зависло над горизонтом, предупреждая о скором окончании полярного дня. Перед нами лежали Вяземские болота, которые заканчивались стеной леса где-то вдалеке.

– Богдан, а у нас есть какой-то план?

– Есть только идеи. Какой тут может быть план? Видишь вот там вдалеке, после болота начинается лес?

– Ага.

– Ну вот, первая идея такая. Там выделяется одно дерево, я его давно заприметил. Мой дед из Чаваньги, когда сказки рассказывал, говорил, что Леший живет в стволе самого высокого дерева в лесу. Так что можем попробовать —сказал Богдан, взяв свой рюкзак и похлопав по привязанным к нему топору и металлическим колышкам.

– Вы хотите срубить дерево?

– Не только срубить, но и выкорчевать его полностью. Мы должны справиться.

– Так вот для чего вы эти тяжеленные колья тащите. Но если дерево высокое, корни должны быть глубокие. У нас не получится вытащить корни вдвоем.

– Мы хотя бы попробуем. Когда идешь охотиться на Лешего, все что остается – это экспериментировать. Никто не знает, как поймать эту суку. И существует ли она вообще.

– Я думаю, что Лешего не существует, – сказал я, встав на ноги, – Физически, то есть. Это ведь дух леса, какое-то эфемерное существо, вроде призрака или даже Бога, управляющего природой. Как можно поймать что-то подобное?

Богдан Иванович закурил сигарету и посмотрел на свои ногти, пожелтевшие от жгучего солнца и сухости.

– Ты прав, мы совсем не знаем, как он выглядит. Он может быть и старым гнилым пнём в лесу, и набухшей от смолы сосновой шишкой, и заросшей мхом мокрой веткой в буреломе. Или он просто нематериальный дух. Но мы с тобой можем его почувствовать. Когда идешь по лесу и становиться так тихо, что волосы встают на голове дыбом и обосраться можно от страха, он совсем рядом. Даже комары замолкают в этот момент, и не слышно пение птиц. Весь лес чувствует, что он здесь… и молчит. Мёртвая тишина, и твоё дыхание как будто растворяется в разряженном воздухе.

Глаза Богдана Ивановича блестели изумрудным цветом, когда он рассказывал эту историю. Он даже не сразу заметил, как сигарета в его руке догорела и обожгла пальцы с потрескавшейся грубой кожей. Стряхнув пепел и выбросив сигарету в мусорный пакет, он продолжил:

– Ступаешь тогда осторожно, медленно, как будто уважая эту тишину и того, кто находится рядом с тобой. Если услышишь шум ветра – Значит, Леший рад, что ты зашел в гости. Ступай себе мирно, но не забывай, что он всегда на тебя смотрит, и, если что – пинком под зад выкинет тебя из своих владений. Я слышал эту тишину тогда, в Чаваньге. Прекрасное чувство, в котором хочется остаться вечно.

– Я никогда такого не испытывал. Но вы рассказываете так, будто очень любите лес.

– Ты ошибаешься. Я ненавижу этот лес, он ведь тоже часть этого блядского дерьма, что нас окружает. Пусть всё оно горит красным пламенем!

Смуров резко поднялся с опушки и ушёл к себе в палатку. Начинался небольшой дождь, я в спешке собрал газовую горелку и отправился спать. Капли барабанили по палатке, будто успокаивая ноющее от боли тело. И так хотелось остаться в этой наполненной шумом дождя северной ночи, чтобы никогда не наступал новый день.

– Витя умер, – услышал я голос владельца особняка, и открыл глаза. Я лежал на огромном диване в центре комнаты, и сразу вспомнил, что еще недавно сидел за столом. – Да и хуй с ним! Ты себя как чувствуешь?

Я сел на диван и оглядел комнату. Чувствовал я себя очень странно, как будто меня телепортировали из другого места. Но из какого? Я снова закрыл глаза и вспомнил, как развивается полог на чердаке дачи, и пахнет морским ветром. Как будто я был там несколько мгновений назад. Вдруг раздался звонок в дверь, и хозяин побежал открывать.