– Будем молчать? – интригующе спросила Лола.

– Где твои родители? – поинтересовался Крымов.

– Вот, значит, как: папочка и дочка. Так будем общаться? Ладно.

– И все-таки?

Лола вздохнула:

– Они развелись, когда мне было три года. Отец просто как сквозь землю провалился, а мать уехала с одним мужиком на Дальний Восток. Пообещала меня взять, когда устроится. Это пятнадцать лет назад было. Видимо, еще не устроилась. Мамуля всегда в поиске была. Так что мы с бабулей остались.

– Грустно.

– Я привыкла грустить, – сказала девушка.

– Еще вчера хотел спросить про твои роскошные дреды.

– Нравятся?

Крымов обернулся к спутнице:

– Еще бы – супер.

– Спасибо.

– Почему они у тебя разного цвета? Русые и золотые.

– А-а, – кивнула девушка. – Я когда маленькая была, у меня волосы были золотые. Длинные-предлинные. Мама их стригла, расчесывала и складывала в коробку из-под конфет. Говорила: пригодятся. И вот – пригодились. Я потемнела с годами. Мне моя мастер, парикмахер, и вплетает мои детские волосы в эти вот, которые у меня сейчас. Отсюда такой эффект. Красиво, правда?

– Очень красиво, – охотно согласился Крымов. – Ты вообще красотка, одни зеленые глаза чего стоят.

– Ой, спасибочки. Идете на сближение, мужчина?

– Думай о деле, – взглянув на спутницу-распутницу, нарочито строго предупредил ее Крымов. – Расслабилась.

Уже через час, назевавшись в кулачки с серебряными колечками на пальцах, Лола спала на заднем сиденье, куда пересела на полпути. Свернулась калачиком, совсем по-детски, и тихо посапывала в сложенную куртку детектива. Как видно, ночная жизнь девушки все-таки давала о себе знать.

Леса и поля, речушки и озера, цивильные села, косые деревни, коттеджи и дачи и вновь бескрайние зеленые просторы – все это проносилось привычными картинами. Уже два обширных района Царевской губернии преодолели они и теперь въезжали в третий – в Черногорский, за которым начиналась другая область. У этой границы раскинулись татарские и чувашские деревни вперемешку с русскими. Далеко увезли девчонок, думал Крымов, хорошо еще, отпустили. Не продали местным в рабство. Честными оказались перезревшие блудники.

А скоро они ехали по изрядно побитой асфальтовой сельской трассе в сторону тех лесов, одним из которых был таинственный Черный. Где якобы жил главный блудник и вор местных женщин – Леший. Совсем неожиданно Крымов увидел впереди себя по дороге нечто странное. И вскоре понял, что это. Два старинных дуба, сросшихся над дорогой ветвями, да не просто сросшихся – буквально неразрывно сцепившихся. Два эти дерева, образовавшие высокую зеленую арку, и впрямь могли показаться вратами в иной мир.

Андрей остановил «Форд» у обочины, вышел, огляделся – кругом не было ни души, встал на середине дороги под самой зеленой аркой. Можно было разглядеть за листвой, как хитро переплелись дубовые ветви – вживую и насмерть. Будто не могли жить друг без друга. Как в той старой песне, где дуб и рябина, и любовь между ними, и перебраться они друг к другу не могут, только там – аллегория невозможности быть вместе, а тут – другое. Словно кто-то стянул эти ветви невидимой силой, заставил их жадно и роковым образом сцепиться друг с другом. «Темные врата»! Но почему темные? За этими деревьями такая же зеленая, насыщенная утренним солнцем округа – с лесами и полями, благоухающая, поющая насекомыми. Что же тут было не так? Зазеркалье? Другой мир? Неужели и впрямь все дело в том, кто жил на той земле, что открывалась за двумя сросшимися дубами?

Хлопнула дверца. Из машины вышла заспанная Лола, широко зевнула в ладонь. Совсем как щенок. Увидела, куда смотрит ее спутник, подняла голову и даже присвистнула: