– Лесу не нравится, если собирать в вёдра дождевую воду? – всё же рискнул спросить Рыбёшка, присев отдохнуть. Хозяйка Хижины, плюхнув на бочку с водой огромную крышку, обернулась и непонимающе посмотрела на Рыбёшку.

– Какие на вкус слёзы?

Теперь пришла очередь Рыбёшки непонимающе уставиться на Хозяйку Хижины, но той, в прочем, было уже всё равно, она занялась странными варевами, булькающими на печке-плите.

«Какие на вкус слёзы?». Что это вообще за вопрос?! Рыбёшка закатил глаза и подпёр голову кулаком.

Ветки то и дело цеплялись за одежду, а мелкие камушки впивались в ещё не покрывшиеся корками от мозолей подошвы. По Лесу нужно ходить босиком – это Рыбёшка усвоил ещё в первый день, когда Хозяйка Хижины нашла его под кривым старым чёрным дубом и, схватив сначала за голеностопы, чтобы стянуть старые кеды и носки, а потом за руки, потащила вперёд. Но ходить по Лесу босиком всё ещё казалось до ужаса диким: палки и камни то и дело бросались под ноги, а разрастающаяся, казалось, с каждым днём всё больше растительность занимала все тропинки. Лишь по ним Рыбёшка не боялся ходить – в траву ни пальцем ноги, какой бы низкой та не была! А Хозяйка Хижины гуляла практически везде: будь то сомнительные заросли или же мокрые тропинки из странной мешанины глины, песка и земли, больше напоминающие болото или грязные свиные лужи, чем дорогу.

Хозяйка Хижины мимолётом кинула, что надо найти особые травы, а потом, словно пошутила, махнула рукой и рассмеялась. Что это за травы, как они выглядят и где их найти Хозяйка Хижины не сказала, не сказала она и о том, что искать их нужно в совершенно противоположной стороне: там, где мох растёт на деревьях в таком обилии, что его можно, как масло соскребать ножом и размазывать по другим стволам – хватит с лихвой штук на пять. В прочем, Рыбёшка и не спрашивал, уверенный, что ему ни на что не ответят, просто вышел из хижины и пошёл куда глаза глядят.

Рыбёшка слонялся по Лесу уже около двух часов. Или больше? Он совершенно потерялся во времени. И не мудрено: в Лесу не работали ни телефоны, ни компасы, ни часы, ни другие приборы для измерения чего-либо, так что опираться приходилось лишь на свои чувства (которые, кстати, тоже частенько подводили) и на передвижение Солнца по небу.

Хозяйка Хижины не пыталась выпытать у Рыбёшки, почему тот так спокойно принял новость о том, что из Леса нет выхода, но определённый интерес подобная реакция у неё вызывала. Ещё бы! Довольно симпатичный парень (ну и что, что из-за очков похож на рыбёшку?! На симпатичную же!), а выбраться из Леса не горит желанием. Рыбёшка, в прочем, об этом и не заговаривал. Вообще у них диалог как-то не клеился: на практически все вопросы Хозяйка Хижины с голосами в голове и предположительной шизофренией отвечала загадочным выражением лица, насмешками или ответными вопросами, такими глупыми, что собственные начинали казаться Рыбёшке такими же. Приходилось разбираться со всем самостоятельно.

«Где можно помыть голову?». В ответ тишина и долгий взгляд куда-то в окно.

«Как ты понимаешь что съедобно, а что – нет?». В ответ пожимание плечами и запихивание в рот трёхконечного, почти треугольного листа со странного тёмно-зелёного куста. Кислый. Но съедобный.

«С кем ты разговариваешь?». В ответ загадочная улыбка и явный намёк на ранее обсуждаемую шизофрению.

От этого можно было сойти с ума. И Рыбёшка, кажется, сошёл. Ровно в тот момент, когда, не задумываясь и не подвергая слова Хозяйки Хижины критическому анализу, отправился за уже десять раз проклятыми травами, но почему-то продолжал идти вперёд. И, пока пробирался через очередные заросли, поразился своему упорству (и глупости – ей в первую очередь).