– Усиливается ближе к вечеру.

– Что с мыслями?

– Мысли все время привязаны к этому человеку. Ни о чем другом думать не хочется. Трудно концентрироваться на посторонних вещах.

– Смещение концентрации внимания на объект состояния, – пробормотал Альберт, быстро записывая слова девушки. – Какая эмоциональная окраска у этих мыслей?

– В смысле?

– Девочка, да ты элементарных вещей не знаешь! Мысли больше грустные, тяжелые или легкие и радостные?

– Э… радостные?

– Это ты меня спрашиваешь?

– Я просто не очень понимаю это слово. Но не грустные, это точно.

– Ладно, запишем, что радостные. Ты испытываешь при этих мыслях прилив сил, желание что-то делать, к чему-то стремиться?

– Да-да, именно так, – кивнула Эрика.

– Значит, точно радостные. Если в этот момент ты представишь себе что-то грустное – чью-то смерть, собственное будущее в этой стране, газетные новости – что ты испытаешь?

– Я… – Эрика замерла, судорожно пытаясь понять, что нужно ответить. Фантазия и обрывки рассказов школьных подруг помогли подыскать похожие на правду ответы на первые вопросы, но вот что касалось самого главного для Альберта – здесь начинались проблемы.

Перед мысленным взором проносились картинки ее жизни. Где, когда было хоть что-то похожее? В детстве? В школьные годы? В те счастливые месяцы, когда по дороге в школу она слушала песни уличного певца? А может быть, сейчас? Эрика посмотрела на Альберта и изо всех сил постаралась вызвать в себе теплые чувства к нему. У нее внутри тут же словно начали диалог две противоположные сущности. Одна искала, за что можно полюбить этого мужчину, другая – за что можно его возненавидеть.

Он ее спас. Он ее подставил и испортил все планы.

Он дает ей пищу и теплый дом. Но делает это далеко не добровольно – его принуждает Закон.

Он нашел ей работу. Но только после того, как она шантажом и уговорами заставила его это сделать.

Он использует ее для своих целей, которые ей не совсем понятны.

Он принес ей шоколад.

Последний фактор стал решающим, и Эрика выпалила:

– Я не испытываю абсолютно ничего по отношению ко всему этому. Оно словно перестает для меня существовать. Я могу думать только об одном, – и она явственно представила себе темный, большой и толстый кусок шоколада, который она отправляет в рот, предвкушая близкое наслаждение.

– Отлично! Теперь поговорим о частоте. Как часто могут возникать подобные состояния?

Эрика мысленно застонала – только выпуталась из одной проблемы, и тут же вторая. Ну откуда ей знать, как часто возникают такие состояния? «Ай, ткну пальцем в небо!» – решила она:

– Примерно раз в год.

– Продолжительность?

– Соответственно, год.

– Могут ли подобные состояния перекрываться? Говоря более простым языком, можешь ли ты быть одновременно влюблена сразу в несколько объектов?

Эрику как-то оскорбило, что этот высокомерный старикашка называет других людей, в которых она могла бы быть влюблена, объектами. Словно они не люди, а табуретки какие-то. «Сам ты объект!» – хотела было сказать она, но вовремя поняла, что это будет звучать очень двусмысленно.

– Я – могу! – провокационным тоном заявила Эрика. – Я вообще многое могу.

– Вообще-то это несколько расходится с другими моими данными, но практика всегда превыше теории, так что поверю тебе. Тем более что сейчас самое время перейти к этой самой практике. Я дам тебе почитать одну статью из Газеты, и ты расскажешь мне, какие эмоции она у тебя вызовет.

С этими словами Альберт положил перед Эрикой заранее подготовленную Газету, где была напечатана статья под названием «Где живется хуже, чем в Д-Республике?». Статья была вполне стандартной – она состояла из множества утверждений, которые сложно было проверить, что компенсировалось сильной эмоциональной составляющей: