Именно в одной из таких компаний умер её муж, знатный и почитаемый торговец, привезший её сюда ещё в детстве. Надо сказать, именно благодаря ей и я обзавелся здесь своим делом, я развожу посылки на моем старом ишаке, который уже настолько ленив, что ест, наверное, больше, чем я успеваю на нем заработать. В последнее время мне доверяют разве что местные фермеры возить свою нехитрую продукцию, молоко, яйца, зелень, мясо… Вот если бы мне найти постоянного клиента!

– Но вы не подумывали над тем чтобы сменить ишака на лошадь? – Улыбнулся мэр

– Вы знаете, я живу в такой бедности, к чему я, пожалуй, что и привык уже. Консерватизм у нашей семьи проник в кровь. Я веду мирную размеренную жизнь, как и многие горожане, нам не нужны перемены… Да и потом, привык я к моему Лансу. Это так я своего серого ишака называю. Ланселот. —При этих словах китаец разразился таким ядовитым смехом, что и мэру пришлось выдавить из себя кислую улыбочку.

– Вот моя сестренка, я думаю, она достойна лучшей доли… Г-н мэр, я не буду слишком навязчивым, если попрошу пристроить её в штаты? Наверняка у вас, в мэрии, есть какое-нибудь местечко, где такая гостеприимная и дружелюбная сотрудница пригодится…

Мэру ничего не оставалось как согласиться.

– Я думаю я смогу пристроить вашу… кххм… девушку – мэр потупил глаза. Ну… Я постараюсь.

Китаец улыбнулся так, как будто дело было уже сделано, и пожал мэру руку.

– Спасибо, уважаемый, я так переживаю за её судьбу намного больше чем за мою, вы же понимаете, я чувствую себя в особом роде обязанным…

– Да, конечно… Смущенно произнес мэр, уже приготовив следующую фразу, чтобы побыстрее вывести себя из неловкой ситуации – Вы сможете организовать мне незаметный проход до мэрии, я же не хочу, чтобы по городу пошли нехорошие слухи, да ещё и перед выборами.

– Я уже позаботился об этом, – произнес китаец, подняв указательный палец вверх и в очередной раз обнажив желтые испорченные зубы.

За дверью послышались шаги, и китаянка принесла две пары брюк и странные пиджаки, с шелковыми рукавами, на груди одежда была обшита, на манер китайской одежды, полосками ткани.

– Это что? – взвился мэр, самолюбие которого было уязвлено предложенным ему рабочим платьем китайского ремесленника. В ответ на это китаец лишь по-дружески похлопал по плечу чиновника, кивнул и пояснил:

– Я, естественно, понимаю, вам как городскому голове не пристало ходить как простому рабочему, но всё-же призываю вас хотя-бы сегодня принять на себя этот образ, вы ведь хотите слиться с толпой, чтобы вас не узнали?

– Да… конечно же… – подтвердил городской голова, как будто-бы в спешке, поправил очки. Мэр стал понимать для чего нужен весь этот маскарад. Еще не хватало ему тугодумом прослыть.

– А пока что я предлагаю попробовать нашу фирменную утку с инжиром – китаец подошел к стенке, открыл незаметную дверцу, достал пузатую темную бутылочку в оплетке, с резким звуком откупорил, и пригласил жестом городского голову подняться на второй этаж, где его ожидал невысокий стол с белоснежной простыней, рядом стояла огромная зеленая колба, разукрашенная золотистыми узорами- кальян.

Стульев не было- китаец объяснил, что они вкушают пищу сидя на полу на циновках. Циновки оказались довольно удобными, хотя мэру пришлось снимать туфли. Что абсолютно не было поперек его интересов – после долгой пробежки подошвы его дорогих ботинок буквально прилипали к коже ног от жары, а ещё, казалось, он натер палец на правой ноге.

Когда мэр сел на тростниковую подстилку, а Айра принесла холодную воду в кувшине с лимоном и льдом, вино разлили в непривычные для мэра маленькие рюмочки, а с лестницы уже вился парной вкус птичьего мяса.