– Лера! Я в стотысячный раз тебе говорю – я ничего не писал!

– А кто написал! Я читала! Передавай привет своей Наташе или Даше, или как её там… я мельком пробежала.

– Какой Наташе? Ты о чём вообще?

– Вань. Хватит. Как царапины – так это кошка. Как бабки потратить – так это другу нужно «здоровье» поправить. А теперь он ещё и книги за спиной пишет. Ты не подумай. Я правда рада. Это очень круто! Но зачем это скрывать?

– Лер. Пошла ты, знаешь куда?

– Сам пошёл!

Связь прервалась. Хорошо хоть не половая. Кто написал эту книгу? Ладно бы имя, фамилия, хорошо. Фотка… ну похож. Хотя поприятнее паренёк, посвежее гораздо. Но содержание… Энгельс… мои стихи две тысячи семнадцатого года… Аня… Наташа… я же их сто лет не видел! Как с Сашей начали встречаться в две тысячи восемнадцатом… так и оборвалась всякая связь. Что за бред. Откуда он знает про Карелию? Что там за доктор такой? Это я ещё не всё читал… звонок в дверь.

– Открывай давай! Писатель.

– Пошёл отсюда! Синячьё.

– Ну раз пивка холодного совсем не хочется…

– Да шучу я. Входи.

– Фу, как же здесь воняет.

– А ты чужие хоромы не нюхай.

– Как сюда Лерка вообще приезжает?

– Сам диву даюсь.

– Это любовь, брат.

– Ты достал уже! Мы с ней друзья.

– Друзья по перепиху?

– Тебя давно по лицу не били?

– А чё ты сразу начинаешь? Тоже мне, святоша! Бедная девка к нему за тридевять земель катается, а он: «Да мы друзья, да ничего у нас и нет». Ты идиот, Вань. Абсолютный. Бесповоротный.

– А ты козлище. Ну-ка доставай своего козлёнка. Тёмный, надеюсь?

– Ну не светлый же.

Тёмный козёл. Тёёёёёёмный. Практически чёрный. Как в одном произведении Есенина. Что может быть блаженнее. Ещё и холодный. Отрада для души. Вжик. И баночка откупорилась.

– Ну так что, уважаемый Толстой? Когда гонорар пропивать будем?

– Твои шутки не доведут тебя до добра.

– А чё ты злишься-то? Думаешь, я совсем дурак? Твою рожу из тысячи не отличу?

– У меня нету таких фотографий, как на обложке!

– И зовут тебя не Иван, а Степан. И никакой ты не Вольнов, а one love.

– Я ещё раз тебе говорю. Я. Ничего. Не. Писал!

– И в Энгельсе ты никогда не жил, и в Карелию не ездил…

– Ты же читать не умеешь!

– Ну пришлось научиться. Пару раз пролистал, пока ждал автобус.

– Слушай. Это мистика какая-то. Там и вправду мои данные. И некоторые случаи из жизни. Но не все. Большая часть – фантасмагория.

– А чё там про Наташу-то?

– Типо мы с ней общались все эти годы. И с Анькой тоже.

– Ну это и вправду бред. Какая дура станет с тобой общаться столько лет. Разве что…

– Твоё лицо не будет прежним.

– Да шучу я! Ты знаешь, я Лерку уважаю. Если бы не она… ты бы уже давно повесился.

– Может быть.

– Сто процентов. Ладно. Покурить есть?

– Две штучки.

– Ну делись. Я пиво вообще-то принёс.

– На.

– В окно или в подъезд?

– Давай уже в окно. За дверью свинарник.

– Ну ещё бы. Ты же здесь живешь.

– Хах.

Из отрытой форточки подуло морозным весенним вечером. Улицы освободились. Водители нашли пристанище для своих тарантаек. Хорошо на улице. Пусто.

– Слушай, я вот чё думаю…

– Ну.

– Если ты ничего не писал… ну кто-то же это писал?

– Да ты капитан очевидность.

– Кто-то другой… кто знает твою жизнь… и тебя самого… какой-то старый знакомый…

– На кого ты намекаешь?

– На себя, естественно.

– Я бы на тебя в жизни не подумал. Ты не то, что книги писать… ты даже с Т9 в телефоне делаешь ошибки.

– Может Лера?

– Вряд ли. Она так обиделась, что я ей не скинул эту книгу.

– Может придуряется?

– Нет. Уверен, что нет.

– Но кто тогда?

– Понятия не имею. Да и какая вообще разница?

– Бабки, брат! Бабки.

– Что бабки?

– Кто-то другой написал книгу про тебя, использовал факты из твоей жизни и сейчас купается в Хабаровсках! Аки Скрудж Макдак!